противоречит моим представлениям о жизни. Быть владельцем своего дома для меня всегда было очень важно. Человек тогда ощущает себя в безопасности, морально и материально. Наш дом на Оукли-стрит был собственностью нашей матери, и поэтому мы, дети, чувствовали себя уверенно. Никто не мог лишить нас его. Одно из самых чудесных ощущений в жизни – это когда мы приходили с улицы под крышу, закрывали за собой дверь и были у себя дома.
Космо ничего на это не возразил, только поинтересовался:
– А теперешний дом в Лондоне – твоя собственность?
– Еще нет. Но будет через два года, когда я кончу выплачивать за него взносы строительной компании.
– Какая ты деловая дама.
– Не обязательно быть такой уж деловой дамой, чтобы сообразить, что нет смысла двадцать лет платить за аренду дома и в конце концов остаться с пустыми руками.
– Ты считаешь, что я дурак?
– Да нет же, Космо. Я так вовсе не считаю. Мне легко представить, как это получилось, но я, естественно, беспокоюсь.
– Обо мне?
– Да, о тебе. Я только сейчас поняла, что, живя здесь столько времени, ни разу не задумалась о том, на какие средства мы существуем.
– Хочешь это узнать?
– Только если ты сам пожелаешь рассказать.
– На доход от небольших капиталовложений, которые оставил мне дед, и мою армейскую пенсию.
– И все?
– В общей сложности да.
– А если с тобой что-нибудь случится, твоя пенсия умрет вместе с тобой?
– Конечно. – Он улыбнулся и заглянул ей в глаза, стараясь вызвать на ее нахмуренном лице ответную улыбку. – Но не будем пока еще меня хоронить. Мне же только пятьдесят пять.
– А как же Антония?
– Я не могу оставить ей то, чего у меня нет. Будем надеяться, что к тому времени, когда я откину копыта, она найдет себе богатого мужа.
До сих пор они спорили, не горячась. Но эти слова возмутили Оливию до глубины души, и она пришла в ярость.
– Космо, не смей говорить такие безобразные викторианские глупости! Ты обрекаешь Антонию на вечную зависимость от мужчины. У нее должны быть свои деньги! У каждой женщины должна быть какая-то собственность!
– Я не знал, что ты придаешь деньгам такое значение.
– Не придаю я им значения. И никогда не придавала. Деньги важны только тогда, когда их нет. И только для того, чтобы покупать ценности – не гоночные автомобили, меховые манто или круизы на Гавайи и прочий хлам, а настоящие ценности: независимость, свободу, достоинство. И знания. И свободное время.
– Ты ради этого всю жизнь работала? Ради возможности показать нос самодовольному викторианскому отцу семейства?
– Прекрати! Ты хочешь представить меня заядлой феминисткой, эдакой отвратительной грубой лесбиянкой с мерзким плакатом в руках.
На это Космо ничего не ответил, и Оливия сразу же устыдилась своего взрыва, пожалев о
