поняла, что княгиня говорит о себе.
– Что вы, Фелициата Алексеевна, – воскликнула она, – вам еще жить да жить…
– Да уж, жить… А как? – карие глаза сверкнули на бледном лице, отголоском внутренних страстей вспыхнул на костистых скулах румянец. – Алексей… Алексей на императора злоумышлял. В его бумагах нашли письма о том, что они создавали некую Когорту Обреченных. Ведаешь, что сие за Когорта? Это те люди, которые хотели пролить кровь помазанника Божия! И Алексей был в их числе! Добровольцем! Мой сын – цареубийца!
Дрожь ее голоса, блеск глаз, волнение передались Насте.
– Но это же ваш сын, – прошептала она, – неужели вам его не жалко?
– Жалко? – глаза княгини сверкнули. – Я мать. Я его больше никогда не увижу, но у меня остался Елисей. Род не прервется. Но как Валерии искать женихов? Девочка только-только начала выезжать… Сейчас она в деревне, а осенью вернется и что тогда? Только если за границу ее отправить на год-другой…
– Фелициата Алексеевна, Алеша жив, – промолвила Настя. – Его не казнили.
– И что с того? Назад ему уже не вернуться. И мы его больше никогда не увидим. Хорошо, хоть ребенок от него останется – все какая-то память, да и то, что его ждет с таким-то отцом? Ладно, раз ты приехала, будешь гостьей. Я распоряжусь…
– Нет, Фелициата Алексеевна, я так не могу! – промолвила Настя.
– Чего не можешь? Остаться? Это и твой дом тоже! Не забудь, ты отныне княгиня Варская! У тебя будет ребенок. Ты обязана…
– Я не могу так все бросить, – сказала Настя. – Я должна увидеть Алексея! Я хочу его увидеть.
– Смелая ты, – усмехнулась ее свекровь.
– Вы его видели?
– Нет.
– Я специально приехала, чтобы увидеть Алексея и… быть рядом с ним, – Настя поднялась. – Я чувствую – ему тяжело. Ему очень плохо, и ему нужно, чтобы рядом был кто-то, кто в него верит. Чтобы он знал, что не один… Я знаю, каково это – когда ты день за днем наедине со своими мыслями и чувствами, а всем, решительно всем до тебя и твоей боли нет никакого дела, когда все вокруг лгут или вовсе отмалчиваются. Когда не знаешь, кому довериться, к кому обратиться…
– Ишь ты, матушка, чего вскочила? – воскликнула княгиня. – Никак, укорять меня вздумала? Думаешь, Елисей пороги не обивал? Думаешь, отец сложа руки сидел? А только супротив Особой комиссии не попрешь. Алексей, между прочим, открыто признался, что сам свою судьбу выбрал. Вот пусть по ней и идет. А у тебя своя судьба – тебе ребенка родить.
– Моя судьба, – Настя прислушалась к своим словам, – это Алексей. Без него я не буду жить.
– Больна ты, милая, вот что, – отрезала ее свекровь. – Прилечь тебе надо! Эй, кто там? Проводите княгинюшку в опочивальню. Устала она с дороги… Да пошлите за доктором Штерном. Как бы горячки не было!
Настя с тоской посмотрела на вошедших слуг, обернулась к свекрови.
– Я приехала ради Алексея, – сказала она. – И я его не оставлю.
Она
