Вторая история была и реальнее, и страшней. Надежда Ивановна пережила ленинградскую блокаду и видела, как голодные люди слизывали с груды замерзших нечистот пролитый кем-то кисель…
Но вернемся к одноклассникам Андрея. Очень многие ребята из его друзей интересовались литературой, писали стихи. Вот сохранившееся у нас стихотворение, посвященное Андрею, неизвестного мне его одноклассника – иллюстрация внутренней жизни некоторых молодых романтиков того времени:
А.Т.
Эти дни, как в пытке иезуитов,
Бьют о череп каплями воды.
Все, что больно, все, что не забыто,
Убивает Веру и Мечты.
Но ведь многое еще осталось
Вновь создать иль бережно хранить.
Так пускай ирония и жалость
Нам поможет быть или не быть!
Под стихотворением вместо подписи нарисован цветок ландыша…
Жажда творчества и какой-то еще неопределенной деятельности, связанной с искусством, не давала молодым людям покоя. Андрей и его друг Володя Куриленко задумали даже издавать журнал под названием «Зеркало». Правда, дальше идеи дело не пошло – с ними побеседовала Фаина Израилевна. Она знала, какими последствиями может быть чревата эта затея.
Энтузиасты-технари Сергей Лашков и Юрий Баженов устроили школьный радиоузел. С шефского завода привезли огромный старый усилитель с большими лампами. Во время перемен раздавалась музыка – ею заведовал Виктор Уваров, который на любом инструменте с ходу мог сыграть любую мелодию. К тому времени все знали американские, так называемые трофейные, фильмы «Джордж из Динки-джаза», «Сестра его дворецкого». Всем нравился джаз.
Из радиоузла звучали и сатирические передачи на школьные темы. Ребята изощрялись в остроумии. Так что не все в те годы было серо и засушено, как нам кажется теперь, из этого времени.
Дама в бархатном халате. Папино письмо
Телефонный звонок. «Знаешь, Марина, – слышу я взволнованный голос моей бывшей сослуживицы Веры Леонидовны Суворовой, – я лежала недавно в больнице, и там…»
Постараюсь пересказать спокойно ее рассказ.
Больница, коридор. Напротив распахнутой двери палаты – скамейка, на которой любят посидеть и поболтать больные. Вера встретила в больнице свою знакомую по предыдущему пребыванию здесь, и вот теперь на скамейке в коридоре они разговорились о литературе. Знакомая Веры сказала, что недавно прочла книгу стихов Арсения Тарковского. «А я много лет проработала в словарном издательстве с его дочерью, сестрой Андрея Тарковского», – похвасталась Вера.
На скамейке сидела еще одна больная – пожилая статная дама в красивом бархатном халате, с пучком седых волос, высоко приподнятых на затылке. Вера уже обращала на нее внимание. Она сильно отличалась от больничных старушек – и осанкой, и тем, что называется породой. Дама эта была требовательна к медперсоналу,
