переглянувшись с толстяком, разом подняла налоги на пиво и соль.
Казначей клятвенно заверил, что казна будет наполняться, королева приложила перстень-печать к свитку и отпустила казначея с миром.
Хам-генерал Ипоку, стрельнув по мне взглядом, посетовал на то, что войскам недостаточно выделяется средств. Королева выслушала, обещала подумать. При этом троица переглянулась с графом Дюком, а тот лишь сморщился и сделал странный жест ладонью, вроде как «не мешать».
Дальше выступил еще один алконавт, отрекомендовавшийся замковым управителем. Сверкнув похмельными очами и обдав запахом перегара, управитель испросил средств на очистку колодцев замка от нечистот. Скрепя сердце выделили. В следующий раз королева посулила выделить плетей управителю, если хозяйство замка будет так же запущено.
Пока суд да дело, наступил вечер. Лакеи стали вносить столы и расставлять на них кушанья, выдвигали из углов тяжелые стулья с высокими спинками.
Вот тут-то я воочию и узрел то, что до того только на картинках видел. Да, на картинках. Создатели фильмов всегда экономили на пиршественных столах средневековья, даже на муляжах и то разориться можно. Не говоря уж о количестве пирующих.
Столов было три, расставленных буквой «П». Один, поменьше, для королевы и наиболее близких к ней личностей. Тут-то мои подозрения насчет партии полностью подтвердились, все сели по правую руку, меня посадили по левую, с другой стороны меня подпер хам-генерал, и тут не снявший парадных доспехов.
Два других стола, длинных, составлены из досок, положенных на козлы. За них все садились на первый взгляд как попало, но это только на первый! Места поближе к королеве ценились. Дворяне толкались, пихались, огрызались. Была даже небольшая драка за место, один дворянин незаметно так подставил подножку, а потом ловко толкнул в плечо другого, постарше. Тот свалился как куль с мукой прямо в какое-то блюдо, грохот, звон, мгновения тишины – и дикий хохот.
– Выставить вон! – Брезгливо махнула перстами королева. – И чтоб мне до весны не показывался, пьяный невежа! Манеры учи!
Потом началась обжираловка.
Поросенок, зажаренный целиком на вертеле, на блюде, да не один, а десяток. Какие-то птицы, ощипанные и фаршированные кашей со сладостями, вообще без счета шли. Лакеи, отдуваясь, выкатывали бочки вина, вышибали пробки, становились рядом с черпаками на длинных ручках. Венец обеда – целая туша оленя, обложенная яблоками и грушами. Все целиковое, продукты не резаные.
Кстати, а есть-то как? Вилки есть, а вот ножей нет. Да где же, должны же быть!
Украдкой огляделся.
Правила-то пользования столовыми приборами есть?
Ну да, как же. Все жрали как хотели, капали жиром и соусами на пуза и воротники, руки обтирали об штаны, рыгали, плескались вином. Кто-то сразу же разбил кубок, кто-то двинул посильнее лакею, чтобы тот поворачивался.
Вынул из ножен острый
