приёмом горожан, путник приблизился к воротам постоялого двора «Вольный мельник», где сошел с лошади без помощи слуги или конюха, которые поддержали бы стремя приезжего. Внимание д’Артаньяна привлекли голоса, доносящиеся из окна во втором этаже, где гасконец заметил напыщенного дворянина среднего роста и важного вида. Этот надутый вельможа, с лицом надменным и неприветливым, что-то говорил двум спутникам, которые, казалось, внимательно слушали его. Все трое, поглядывая на гасконца, заливались громким смехом. Д’Артаньян прежде всего пожелал рассмотреть физиономию наглеца, позволившего себе издеваться над ним. Он вперил гордый взгляд в незнакомца. Его взору предстал человек лет тридцати пяти, с самодовольными ухватками и изысканными манерами.
– Эй, сударь! Вы! Да вы, прячущийся за этим ставнем! Соблаговолите сказать над чем вы смеётесь и мы посмеемся вместе!
Мужчина глянул на провинциала и с пренебрежением произнёс:
– Я не с вами разговариваю, милостивый государь.
– Но я разговариваю с вами!
Воскликнул юноша, желая вложить в реплику всё накопившееся за время пути недовольство.
– Вы, наверняка смеётесь надо мной?!
– Смеюсь я, сударь, лишь тогда, когда пожелаю, и над тем, над кем пожелаю, и не сомневаюсь, что сохраню за собой это право.
– А я, не позволю вам смеяться, когда я этого не желаю!
– Да он, очевидно, сумасшедший…
Заискивающе произнес один из спутников важного господина.
– …Не стоит обращать на него внимания, господин де Ла Тур.
– Вы правы, Лепелетье. Пусть подадут мою карету, – исполненный величавой надменности, лениво вымолвил пышный вельможа.
С этими словами все трое удалились от окна. Д’Артаньян, расслышав лишь последнюю фразу, увидел как к входу в «Вольный мельник», погрохатывая на ухабах, подъехала изящная карета. Дворянин, так ему не понравившийся, не заставил себя долго ждать. Он вышел на залитый солнцем двор в сопровождении все тех же двух спутников. Гасконец, преисполненный решимости, быстрым шагом, направился к незнакомцу и его свите, воскликнув на ходу.
– Ну, что ж месье*, теперь вам не отвертеться. Вы вынуждены будете дать мне удовлетворение!
Д’Артаньян, приблизившись к противнику и его свите, принял горделивую стойку, с напускной уверенностью, недвусмысленно взявшись за эфес собственной шпаги. Знатный приезжий медленно перевел взгляд на гасконца. Казалось, он не сразу понял, что это к нему обращены столь странные упреки. Затем, когда у него уже не могло оставаться сомнений, брови его поползли вверх и он после продолжительной паузы, ответил тоном, с непередаваемой иронией и надменностью.
– Вот досада! И какая находка для Его Величества, который всюду ищет храбрецов, чтобы пополнить ряды своей гвардии…
Он еще
