style="font-size:15px;"> Если у кого-то возникает какая-то идея, порождая доктрину, так тут же находятся смышленые люди, которые начинаю на этом зарабатывать. Хотя, как люди умные, они совсем не разделяют эти идеи, но из тщеславия и меркантильных соображение всеми силами отстаивают и подпитывают их. Такие люди называются богословами.
Сутью богословия является то, что некие «ученые» мужи, подвизавшиеся к церкви, пытается при помощи слов и логики обосновать существование Бога. Например, Фома Аквинский, который является главным идеологом христианской церкви, из аристотелевой логики вывел пять признаков существования Бога, что, конечно, является абсолютным абсурдом. Не нужно слов и никаких научных трактатов – просто оглянись вокруг: все, что ты видишь – это и есть Бог, и другого Бога нет. Логика и божественное не совместимы – это относится к области непознаваемого, как, квантовый скачок, где все находится в суперпозиции. И по желанию наблюдателя, например, фантом света одновременно может быть и частицей и волной. Ученым известно, что такой факт существует, но почему это происходит – наука ответа дать не может. Наука вообще не может дать ответ ни на один вопрос – «почему?», она, в некоторых случаях, может ответить только на вопрос – «как?». Например, почему именно два атома водорода и один атом кислорода образует молекулу воды – Н2О, а, к примеру, не десять атомов кислорода и три водорода, или пять атомов азота и десять атомов гелия?, т. д. – варианты можно приводить до бесконечности. У ученых на этот счет вы никогда не найдете ответа – они открывают то, что существует в природе уже в готовом виде, и никак не иначе.
Богослова можно узнать немедленно, потому что он сам нечего не знает, а только в разных вариациях повторяет чужие слова из писаний, написанных людьми, которые излагали в них свою точку зрения, и которых давно уже нет. И как бы он ни пытался повторить точно, у него никогда это не получается, потому что внутри он полон замешательства и неверия в то, что он хочет сказать, потому что только, когда человек познал что-то сам, тогда в его словах есть сила, которая приходит из собственного опыта.
Богословы всегда говорят сложным языком, его язык не может быть другим, потому что он должен прикрыть свою внутреннюю бедность и неполноценность сложностью языка. Если бы богослов пользовался простым языком, было бы очевидно, что его слова пустые и лишены какого-либо разумного смысла. Все что снизошло на Иисуса, Будду, Мухаммеда и других пророков богословы утопили в своих словах, погасили их огонь в священных писаниях, и первоначальное выражение истины потерялось в их толкованиях. Богослов делает религию мертвой. У пророка язык видящего – в них глубина, из которой исходят живые слова. Не логика лежит в их основе, а любовь и сострадание. Видящий не просто говорит, он делится. Тайна скрыта в самой простоте, а где все сложно – ты найдешь только слова, поэтому видящий, пророк, создает религиозность,
