сожительницей. Не только ради удовлетворения соб-ственных желаний, но и даже ради чьего-то блага она не имела права рис-ковать чужой жизнью.
Вскоре появилась новая проблема. Деньги, которые Наташа получила при уходе с работы, таяли неудержимо, никаких сбережений у нее не было, крошечные пенсии матери и тети Лины были не в счет, их едва хватало на оплату коммунальных услуг. Кроме того, она, набравшись смелости, съез-дила в Славкин магазин, чтобы проверить свои подозрения, и узнала, что Слава больше не является совладельцем магазина – он забрал свою долю деньгами и вышел из дела, и случилось это за несколько дней до того, как Наташа встала перед мольбертом возле Дороги. Подготовка к ее работе, насколько Наташа могла судить, стоила немалых денег, да и поездка в Красноярск тоже, а это значило, что по приезде Слава окажется в таком же финансовом положении, как и она. Над этим следовало задуматься, и от-сутствие денег стало тем фактором, который заставил ее поднять голову и оглядеться вокруг. Если она сама и относилась теперь к деньгам достаточ-но равнодушно, от этого в устройстве жизни ничего не менялось – деньги нужны были, чтобы содержать мать и тетю Лину, достучаться до которой в ее собственном маленьком мире становилось все сложнее; деньги нужны были, чтобы вернуть все долги Славе; деньги нужны были, чтобы как-то поддерживать собственное существование – ведь теперь она была не толь-ко художником, но и хранителем – ей нужно было следить за картинами, пока все их не перевезут в Красноярск, опять же, деньги были нужны, что-бы оплатить эту перевозку.
Размышляя над этим, Наташа, за четыре дня до возвращения Славы, си-дела на скамейке возле старого кинотеатра, в котором теперь расположил-ся небольшой рынок, и курила. В поисках работы она обошла несколько магазинов, но никому не нужен был продавец или уборщица, и теперь она, уставшая и расстроенная, отдыхала в тени пышного клена, сбросив босо-ножки и вытянув ноги. С этой стороны кинотеатра люди ходили редко, ни-кого, кто бы хоть чуть-чуть заинтересовал ее, Наташа пока не увидела, по-этому рассеянно смотрела на разлегшегося неподалеку, возле стены, ог-ромного дымчатого кота, похожего на авторитета в краткосрочном отпус-ке. У кота не хватало глаза и изрядного куска носа, он лежал на боку и блаженствовал, снисходительно наблюдая за миром оставшимся глазом, поблескивающим в узкой щелочке полузакрытых век.
На соседнюю скамейку присели две женщины среднего возраста, ухо-женные и хорошо одетые. Одна из них натерла ногу только что купленной босоножкой и, сняв ее, начала жаловаться подруге на то, что ей вечно не везет с обувью, и на то, что сегодня муж опять отдал вторую машину «этому рохле Куликову» – мол, у них дела, а жена опять должна пешком ходить да на такси тратиться. Слушая ее краем уха, Наташа чуть прикрыла глаза, начиная дремать. На колени ей упал пожелтевший кленовый лист, и все глубже погружаясь
