оприходовал да в каких позах.
– Лорд Роланд! – Эннобар побагровел до корней волос. – Либо вы принесете извинения, либо покинете Совет!
– Приношу свои извинения, – сразу прокис Роланд. – Отвык, знаете ли, дело с высокородными миледи иметь. Я все больше с гвардейцами, а с ними лоск быстро осыпается.
– Лорд Роланд, я запрещаю вам говорить до конца собрания, – оборвал его Эннобар.
Теперь настал черед Роланда краснеть и стискивать зубы.
– Я тоже считаю, что надо действовать на опережение, – сказал маршал Рейстед.
У него были жесткие, умные глаза цвета черненой стали и обритый наголо череп с неприятным шрамом слева. Шрам напоминал уродливое пятно проказы – сплошные вздутые рубцы. Такой след на черепе Рейстеда оставила булава противника в одной из приграничных стычек на заре его карьеры. С тех пор волосы с этой стороны не росли, а потому он брил череп наголо.
– Предлагаю голосование.
Эннобар медленно поднял руку вверх. За ним потянулись и остальные. Не подняли руку только казначей и Прент.
– Ты тоже против? – удивился Эннобар.
– Я думаю, что с войной спешить не стоит, пока нет более достоверных известий, – твердо ответил Прент. – Нужны донесения разведчиков.
– Они будут на днях, – процедил сквозь зубы Рейстенд.
– В любом случае мы начинаем подготовку к войне, – заключил Эннобар. – Надо все обсудить детально, а завтра, когда прибудет наш союзник Лиран, уже иметь первоначальный план кампании.
– Мне нужно время, чтобы подсчитать расходы, – произнес Роден.
Эннобар взглянул на него.
– Расходы подсчитаем мы. А ты выдашь деньги. И еще надо заняться общей ревизией. Сколько можно потратить, чтобы страна не обнищала.
– Как повелит мой король, – поклонился Роден, пряча глаза.
Лорна весело шла за госпожой Нонной в покои отца. Ей нечасто доводилось там бывать. Обычно Эннобар сам приходил в детские комнаты, либо они встречались в покоях королевы. То, что ее пышно нарядили и красиво причесали, наполняло сердце Лорны предчувствием какого-то неожиданного праздника.
В комнате, где Эннобар вел личные приемы, Лорна с удивлением увидала семерых мужчин и одну женщину. Некоторых она знала: тут был Гордый Ворон, по которому втайне сохли все высокородные девушки, да и не высокородные тоже, Хранитель Печати, который всегда казался ей очень церемонным и неприступным, Мудрый Ворон, которого она панически боялась, и – тут Лорна весело улыбнулась – Белый Ворон. Тот, кто спас ее в башне и теперь был ее другом. Остальных Лорна не знала, и они все девушке не понравились. Особенно женщина с холодными серыми глазами и красивым, но надменным лицом.
При виде Лорны мужчины почтительно поклонились, а потом выстроились в ряд. Напротив оказались король Эннобар, сидевший в большом кресле, стоявшая миледи Воронов и Хранитель Печати.
Отец
