Земелин встречался с двумя девушками. Первая любовь с треском провалилась через три года после бурного начала сексуальной жизни. Вторая протянула аж целых два года. К третьей попытке Земелин пока не был готов. Он встречался, приценивался. Свидания проходили вяло, как ознакомительные лекции. Григорий за версту чувствовал стервозность, нутром ощущал патологическую глупость, капризность. Поэтому так тяжело давались отношения, да он и не хотел их заводить. Бремя ответственности неизменно сводило на нет инстинктивные попытки любить, лишь изредка он доводил свидание до прощального поцелуя в губы. С последней девушкой он расстался чуть меньше года назад и до сих пор не чувствовал необходимости что-то менять. После расставания он решил, что хочет передохнуть пару месяцев, но неожиданно передышка эта затянулась на год.
С Настей он сходил на три свидания – невероятное достижение, учитывая его расшатанную психику. Так он по крайней мере оценивал своё состояние. Настя не спешила давать добро. Привереда крутила носом, срывала встречи, опаздывала, навязчиво динамила, намекая на более дорогие подарки и развлечения. В это же время к Насте начал подбивать клинья другой парень, и она в итоге переметнулась к нему, неявно обвинив Земелина в занудстве и жадности. Якобы, он недостаточно внимателен, не абсолютно романтичен, не идеально щедр.
И всё же он любил и хотел Настю. Таких красоток он даже на свидание ни разу не вытаскивал. Настя могла быть интересной, открытой, если бы не устанавливала планку слишком высоко. Новый кавалер пролетел над Парижем так же стремительно, как Земелин, и блондинка с точёной фигуркой продолжила собирать трофеи в виде мужских сердец.
Григорий оставался на скамье запасных. Время от времени Настя флиртовала с ним, как бы говоря: «Я здесь, я всё ещё могу быть твоей! Нужно всего лишь подпрыгнуть выше», и Земелин только бросался в бой с новыми силами, как дверь тут же захлопывалась перед самым носом, и он погружался в новый виток разочарования. Казалось, другие девушки мизинца Настиного не стоят. Никто не сравнится с Настей в красоте глаз, очаровании улыбки, шарме покачивания бёдер.
Он мечтал о ней с тех пор, как она пришла работать в компанию. Сексуальные фантазии на работе подпитывались сексуальными нарядами Насти. На грани фола она надевала лёгкие платья, колготки с узорами, обтягивающие джинсы или штаны. Водолазки подчёркивали контуры грудей, талию, джинсы сидели как влитые на упругих округлых бёдрах. Стройные длинные ноги не смыкались под попкой до конца, оставляя небольшой треугольничек. Совсем маленький, но достаточный, чтобы держать в боевой готовности всех мужчин компании. Настя быстро втёрлась в доверие к директору, стала лицом фирмы, талисманом, неприкосновенным символом женского превосходства над мужчинами. И они боготворили её, поклонялись чистому гению её красоты. Никто не зарился на ценный трофей. Лишь самые дерзкие и безбашенные, а также такие самоуверенные, убеждённые в собственной правоте и гениальности,
