s>
"Что за…?" – он прикрыл глаза в надежде прийти в себя.
– Вместе навсегда, любимый… – голос девушки поглотил рокот темнеющего моря, и сама она исчезла…
***
– Вместе навсегда, – пробормотал король, просыпаясь, – нет – нет, Ария…
– Ваше Величество! Как мы и рассчитывали: Король Осконии просит у вас аудиенции, лично! – помощник Его Величества знал, что эти новости могли закончиться непредсказуемо. Вот уже семнадцать лет король объединенных государств Люциан мучал соседское государство Осконию, по-другому и не скажешь: сколько раз он выступал с войной, сколько раз оккупировал границы, грабил и разорял их земли, отправляя туда армии наемников…
Несмотря на довольно молодой возраст, король Люциан славился своей жестокостью. Старый король Осконии – Фердинанд, изможденный нападками своего соседа, видимо, прибыл договориться, но зная нрав короля Люциана, было очевидно, они должны предложить слишком высокую цену, чтобы он оставил их в покое. Казалось, для него все это было игрой:
– Передай ему, пусть катится ко всем чертям! – прогремел Люциан, и поднялся с кровати, он был абсолютно наг, и Дмитрий поспешно опустил глаза, хотя должен был давно адаптироваться к привычкам короля.
Вслед за владыкой из кровати выпорхнули две обнаженные девушки, прикрываясь простынями, они бросились наутек, чтобы не мешать важному разговору.
– Ваше Величество, прошу Вас, может, стоит хотя бы выслушать визитеров? – молил Дмитрий.
– Ты сказал, он приехал лично, кто же его сопровождает? – заинтересовался король.
– Королева Осконии тоже…
– Присцилла, – не дав своему помощнику возможности договорить, король дьявольски усмехнулся, вызвав у Дмитрия гусиную кожу, – эта сука тоже приехала! Видимо им и впрямь есть, что мне предложить! Неужто моя драгоценная матушка ради защиты Осконии отпилит свою мерзкую голову, у меня на глазах? Это могло бы сработать, – в его глазах пылал адский огонь, казалось, он разговаривает сам с собой, – что ж, поторопись и впусти наших гостей. Послушаем… – Люциан принялся одеваться, скрывая под одеждой свое могучее тело, которое, с гордостью можно было назвать достоянием государства, чего не скажешь о темпераменте, поскольку не в одной стране мира, нельзя было найти человека, у которого за жизнь набиралась хотя бы доля сексуального опыта, которая была у короля объединенных государств. Высокий смуглый брюнет, с прозрачно-голубыми глазами, мощный силуэт, сильные руки, накаченный торс, даже если бы он был самим дьяволом, вряд ли бы нашлась девушка, способная ему отказать…
***
– Поправьте меня, если я что-то не так понял: я так сильно надоел Вам и Вашему мужу, моя дорогая матушка, что вы решили, дабы задобрить меня, отдать мне на растерзание мою юную сестрицу? – король развлекался, издеваясь над визитерами, и продолжал поглощать завтрак.
– Ваша интерпретация нашего предложения немного грубовата, – король Фердинанд покраснел от негодования, но вел себя весьма робко, зная, что это его последний шанс спасти свою страну. Тем более, если он разозлит своего врага, то одному Богу известно, на что тот способен.
– Люциан, в память о твоем почившем батюшке, прошу тебя, хотя бы подумай, над нашим предложением… – королева пыталась сохранять достоинство, но ее и без того обычно бледное лицо, сейчас казалось белым, как полотно.
Люциан грозно свел брови:
– Тебе – Присцилла, я бы посоветовал не открывать рот в моем присутствии! И уж тем более, не смей упоминать моего отца!
Фердинанд готов был сквозь землю провалиться, лишь бы никогда не вмешиваться в семейные разборки этого сумасшедшего королевства. Дернул черт его 17 лет назад помочь Присцилле и жениться на ней, если бы он только знал, чем это обернется…
– Люциан, если Вы женитесь на нашей дочери, Вы станете законным наследником трона Осконии… – продолжал Фердинанд.
– А как же ублюдок моего отца? Разве не он должен был стать следующим королем Осконии? – Люциан устремил скучающий взгляд вдаль.
– Пока он придет к власти, Вашими стараниями, уже нечего будет наследовать… – обреченно вздохнул Фердинанд.
Люциан кивнул:
– Это похоже на правду, – Люциан задумался на некоторое время, обдумывая варианты дальнейшего мучения Присциллы и ее семьи. Если у него не станет надобности громить Осконию, – прежде, чем я приму ваше предложение и мы подпишем договор, я желаю встретиться с сестренкой, – он видел, как от этого слова лицо Присциллы искажала гримаса отвращения, и план возник сам собой, – надеюсь, малышка еще чиста, я бы хотел первым попробовать ее. Привезите ее немедленно, только увидев свою невесту я, может быть, продолжу с вами разговор, – уже закончив трапезу, он быстро покинул столовую.
