вы как-то и сами поймете, что-то исправите. Но вы не поняли и не исправили.
– То есть вы мне не заплатите?
– Нет, конечно.
– Можно, я заберу портреты себе?
– Смеетесь? Об этом не может быть и речи. Я потратила на вас уйму времени и денег, каждая рамка – 8 тысяч. Все, вы свободны.
Она потратила на меня уйму времени. Тварь, тварь. Я понял, она решила меня кинуть.
– Я не уйду. Я буду кататься по полу. Дайте хотя бы десять тысяч.
– Ничего я вам не дам. Впрочем. Вы тирамису ели?
– Ел.
На самом деле не ел я никакого тирамису, но слышал и даже видел, как другие ели. Неловко было сказать, что я не ел тирамису. Мужчина за сорок и не ел тирамису. Это какой-то моральный урод или нищий. Так же как в пятнадцать: ты спал с девушками? Конечно, я спал с девушками. Как может быть иначе? А я не спал с девушками в пятнадцать лет и даже в двадцать. Более того, однажды в бане общего пользования ко мне абсолютно голому приставал какой-то небритый мужик. Так вот и это тирамису.
– Ролл Филадельфия? Вам известно такое блюдо? – спросила она следующим номером своей программы.
– Известно.
– Панна-котта?
– Конечно.
– Бламанже?
– Его подают с шампанским…
– Меренга?
– Да.
– Брауни, фандана?
– Конечно.
– Вас не легко удивить. Папайя?
– Что это? – решил я прервать глупый разговор, о папайе я слышал, но не ел.
– Вот угощайтесь. Это папайя.
Она достала из холодильника что-то зелено-оранжевое с черными маленькими косточками, напоминающими черную икру.
– Если у вас это действительно первый раз, можете загадать желание. Загадали? Это моя плата за вашу работу.
Спорить с ней было бесполезно. Все знают, что она как-то связана с мафией, муж ее был связан и его даже за это убили, и, получается, это еще хорошо, что я вырвался из ее трехэтажного замка живым. Но как жить дальше, я не знал. Я был в отчаянии. Хорошо, что у меня больше нет жены Татьяны, а детей никогда и не было.
7
В минуты отчаяния мне часто хочется выпить. Тогда я иду к другу. Тогда у меня был друг. С друга я, кстати, рисовал хозяина «Мерседеса», который меняет колесо. Понравилась ли ему моя работа, я не спрашивал, а сам он ничего не сказал. Наверное, не понравилась.
О! Что это был за друг! Большую часть жизни он проводил в гараже. Гараж достался ему от отца, который всю жизнь мечтал купить автомобиль, но не успел. Жизнь так быстротечна, а автомобили в те времена стоили так дорого, отец друга не встретил свой автомобиль. Не догнал.
Гараж – бетонная конструкция площадью 23 квадратных метра, есть смотровая яма. В яме – банки с солеными огурцами. Они стояли там уже лет десять. Сергей говорил, что у него есть планы на эти огурцы. Какие именно, он не говорил, но понятно, что они как-то связаны с самогоном. Потому что самогон
