уехать на аэродром. За ним прислали машину, когда игра уже началась.
– Рад, что вы заглянули, – улыбнулся я. – Приходите в любое время и чувствуйте себя как дома.
– Я пришел послушать новые пластинки, – сообщил он. – Вам не мешает?
– Нет. Все хорошо. Выпейте.
– Я лучше съем кусочек ветчины, – сказал он.
Один из игроков подошел и отрезал себе ломтик.
– Вы не видели тут парня… Генри, хозяина этой комнаты? – спросил он меня.
– Это я.
– О, – смутился он. – Простите. Не хотите сыграть?
– Позже, – ответил я.
– Ладно, – кивнул он и, набив рот ветчиной, гаркнул: – Эй ты, дегтярь[12] гребаный, бросай так, чтобы кости отскакивали от стенки!
– Тебе-то уже все равно ничего не поможет, товарищ, – проворчал человек, бросавший кости.
Эл вышел из ванной. Теперь он был весь чистый, только вокруг глаз остались круги въевшейся грязи.
– Сотри полотенцем, – произнес я.
– Что стереть?
– Посмотри на себя в зеркало.
– Оно совсем запотело, – объяснил он. – Да и черт с ним. Главное – я чувствую себя чистым.
– Пошли есть, – предложил я. – Идем, Манолита. Вы не знакомы?
Я заметил, как она окинула взглядом Эла.
– Рада познакомиться, – улыбнулась Манолита.
– Очень здравая, я считаю, идея, – сказал англичанин. – Давайте пойдем поедим. Но где?
– Они что, в крэпс играют? – спросил Эл.
– А ты разве не заметил, когда вошел?
– Нет, – ответил он. – Я только на ветчину смотрел.
– Да, в крэпс.
– Вы идите ешьте, – поторопил нас Эл. – А я здесь останусь.
Когда мы выходили, шестеро сидели на полу, а Эл Вагнер подходил к столу, чтобы отрезать себе ветчины.
Я успел услышать, как один из летчиков задал ему вопрос:
– Вы в каких войсках служите, товарищ?
– В танковых.
– Говорят, от них теперь никакого толку, – заметил летчик.
– Мало ли что болтают, – отрезал Эл. – Что это у вас там? Кости?
– Хотите взглянуть?
– Нет, – сказал Эл. – Я хочу сыграть.
Мы спустились в холл – я, Манолита и высокий англичанин – и обнаружили, что все остальные уже ушли в ресторан «Гран-Виа». Венгр остался в очередной раз слушать новые пластинки. Те двое, с которыми я снимал кино, уже поели и, вернувшись домой, продолжили чинить камеру. Я хотел есть, а еда в «Гран-Виа» была паршивая.
Ресторан находился в цокольном этаже, чтобы попасть в него, приходилось идти мимо часового, потом через кухню и вниз по лестнице. Заведение было сомнительным.
В меню значились пшенный суп, желтый рис с кониной, а на десерт апельсины. Также указан турецкий горох с колбасой, который, по общему мнению, был отвратительным, но он закончился. Все
Шутливое прозвище жителей Северной Каролины.
