и.
Женщина нахмурилась.
– Я не хочу.
Она сама родилась рабыней, и ее передергивало от вида невольничьих рынков.
– Ло, ну хочешь я один пойду и куплю его? Просто выберу кого-нибудь посильнее. И приведу. А потом выпустим его? Или он сам… того… – Дэн замялся.
– Нет, Дэн, я не знаю. То что мы делаем – ужасно.
– Ты собралась морить его голодом? Нет. Ты наденешь на него электрический ошейник? Ну, да наденешь. Но снимешь же? Он будет полноправным членом экипажа, если докажет свою лояльность. Представь, что мы берем на службу наемника, просто несколько нетрадиционным способом.
– У нас ведь нет вариантов?
– Ни одного.
– Ну пошли тогда. – Женщина вздохнула и встала с кресла пилота.
Капитан и её Старший Помощник покинули борт Граспер, вышли в город и направились к невольничьему рынку, тихонько переговариваясь.
Дэн вообще не любил вылазки в «цивилизацию» Терран, потому что эти хм… кхм… и хм… считали его диковиной игрушкой, а никак не Старшим Помощником, Механиком всея Граспера и идейным вдохновителем рейдов.
Дело в том, что Дэн по классификации землян был Rattus или, говоря на всеобщем, крысой.
Большой и достаточно жирной крысой, килограмм этак на сорок, не меньше.
Совершенно обычный окрас, ловкие пальцы и незаурядный ум делали его незаменимым при сборе минералов, разборке двигателей мертвых кораблей и еще кое-какой работе, о которой он вам сейчас докладываться не будет.
Его считали домашним животным, забавной зверушкой, но лишь до тех пор, пока он не начинал говорить или чинить что-то.
Сейчас Старший Помощник и Капитан Граспера в ярко-желтой форме мусорщиков шагали по широким улицам одной из колоний Терры.
Создавалось впечатление, что коренастая, молодая блондинка ведет на поводке гигантскую серую крысу.
Впечатление обманчиво.
Это крыса ведет терранку, а не наоборот.
У Старшего Помощника отличный нюх, поэтому для него сориентироваться в городе без карты – проще простого.
Вот там пахнет уличной едой и благовониями: значит, рынок близко.
Сейчас с невольниками обращаются куда лучше, чем раньше. Взять те же благовония. Всякий хочет выставить свой товар в лучшем свете. Вот продавцы и стараются, умащивая тела рабов черт пойми чем.
– Ло, у тебя есть предпочтения? – вкрадчиво произнес Дэниел, будто речь шла не о работнике, а о куске торта.
– М… дай-ка подумать…
– Думай скорее. На месте нам не дадут спокойно поговорить, сама знаешь.
– Физическая сила. Нужно будет таскать руду, – Ло начала перечислять характеристики. – Существо должно понимать всеобщий. Стабильная психика. У нас просто не будет времени на закидоны… – капитан замолчала.
– Раса? – подсказал крыс.
– Гуманоид. Место Второго Пилота заточено именно под гуманоида. Остальное – не принципиально.
– Еще что-то?
– Сохранность интеллекта. Я знаю, сейчас есть какие-то методы подавления воли и рассудка… Думать противно.
– Угу, да, – согласился Дэн. – Мы пришли.
Крыс стащил с себя ошейник с субвокальным распознавателем и сунул его в сумку Капитану.
Дэн не любил разговаривать на людях: они косились и негодовали.
Вообще его вид не приспособлен к речи, ведь между собой крысы общаются иначе: жестами, мимикой, положением тела.
До технического прорыва была изобретена так называемая «мышиная грамота»: что-то вроде земной морзянки, но несколько проще. Слова выстукиваются лапой или кончиком хвоста по какой-либо поверхности или по телу принимающего сообщение.
Ло и Дену хватало десяти-пятнадцати фраз, чтобы понимать друг друга. Этот прием плюс неграмотность народонаселения часто помогал им выпутываться из разных передряг.
Действительно, жизнь становится проще, когда неискушенные ксенофобы считают тебя домашним питомцем. Это дает широкий простор для маневра, ну и в крайнем случае можно стащить бумажник.
Коллеги вошли на невольничий рынок.
Ло не смотрела по сторонам, шла, гордо подняв голову. Её кудрявые короткие волосы раздувались ветром, а очки блестели на солнце.
Капитан доверила выбор попутчика своему более чуткому помощнику.
Ряды людей и нелюдей, вокруг полуобнаженные
