Академик С. Шаталин писал: «Полностью принять "рынок" – это значит перейти к капиталистической экономике, этого не будет, так как наши и политические, и социальные задачи совсем другие». Более того, академик решил, что «считать, что у рыночной экономики большое будущее, – неверно».[39]
Распад СССР привел к парадоксальной ситуации. Премьер-министр Егор Гайдар призвал расстаться с «центральноазиатским подбрюшьем», тормозящим развитие России, и быстро въехать в Европу. Окончательный обрыв экономической пуповины, связывавшей уже бывшие республики с Россией, произошел в конце 1993 года, когда Центральный банк России ввел в обращение новые рублевые банкноты, одновременно заявив, что старые банкноты более не являются законным средством расчетов. Тем самым Россия практически прекратила существование единой рублевой зоны и установила монетарную границу с теми странами, которые еще не ввели собственную валюту.
Аргументы в пользу отказа российского локомотива от центральноазиатских вагонов заключались в том, что они были дотационными. Но таковыми они были в условиях советской плановой экономики с ее причудливыми тарифами и ценами, необъяснимым планированием и своеобразной экономической географией. Кроме того, считалось, что бывшие республики, получившие независимость, не готовы к рынку. Но как определить меру этой готовности? Утверждалось, что центральноазиатские республики будут сдерживать развитие демократии в России. Но будущее показало, что Россия, стремясь войти в Европейское сообщество, оказалась весьма далека и от демократии, и от нормального рынка.
Конечно, хозяйственный комплекс Центральной Азии на момент распада СССР был далек от совершенства. Например, А. М. Хазанов считал, что «модернизация, проведенная в Центральной Азии в советский период, была неэффективной, неполной, в известной мере колониальной. Коренному населению была отведена в ней лишь минимальная роль. Неслучайно ни один из основных процессов модернизации: индустриализация, демографическая революция, революция в образовании и профессиональная мобильность – никогда не был полностью осуществлен в регионе».[40]
Хотя технологическое отставание центральноазиатских республик признавалось всеми и констатировалось как мощная преграда независимому существованию, советские аналитики также лукавили. Разрыв хозяйственных связей вовсе не мог привести к краху экономики новых государств региона, во всяком случае, не всех. Здесь были значительные запасы энергоресурсов – нефти, газа, электроэнергии. Не говоря уже о запасах других полезных ископаемых. Аграрные республики оказались способными обеспечить себя продуктами повседневного спроса. Низкий уровень притязаний населения дал властям дополнительный политический ресурс в осуществлении реформ.
СССР к концу своего существования уже перестал быть передовой технологической державой. Его экономика основывалась на добыче и продаже
