-серая шляпа с серебристыми узорами на полях.
Пьяный? Наши так не одеваются, да и зачем им идти в лес, когда можно упасть поближе к дому. Наверное, городской. Хотя для городского он тоже одет странно. Впрочем, некоторые чудаки могут и не так нарядиться. Что он делает в десятках километрах от города? Ни машины, ни мотоцикла не видно. Вдруг его убили.
Мария испуганно зажала рот руками. Бежать за помощью? Лучше сразу в полицию – там разберутся. Ночь близится. Пока туда-сюда пробегаю, уже стемнеет – ищи потом тело. Почему сразу тело? Может, он живой.
– Мужчина, – позвала Мария. – Мужчина. Что случилось?
Где-то на дереве каркнула ворона – Мария вздрогнула.
Что делать? Пусть лежит до утра? Если он мертвый, то ему все равно, хуже не будет. А если нет? Земля уже остыла – быстро заберет остатки жизни. Получается, я буду виновна в его смерти. Вот ноги мои окаянные, не могли другой дорогой пойти.
Мария подошла к телу, нагнулась. В нос ударил резкий запах гари, словно мужчина недавно тушил пожар.
– Вроде в округе ничего не горело. Последнюю неделю точно. Где же он так продушился? – Мария осторожно потормошила незнакомца за плечо. – Слышите меня? Чем я могу помочь?
Мужчина молчал и не шевелился. Надо проверить пульс. В кино всегда касаются шеи. С какой стороны: справа или слева? Да не помню я с какой стороны. Проще послушать сердце.
Мария напряглась, перевернула незнакомца на спину, сняла прилипшие к его лбу листья. У незнакомца было правильное лицо, покрытое недельной щетиной, в меру пухлые губы и крупный с горбинкой нос.
А он ничего, симпатичный, невольно подумала Мария. На вид лет тридцать с небольшим. Это даже хорошо, когда мужчина немного старше. О чем это я? Он же может быть мертвецом. Сейчас проверим на этом он свете или на том.
Мария опустила голову на грудь незнакомца, прислушалась.
– Слава Богу, живой, – обрадовалась Мария, уловив слабое биение сердца. – И что теперь? Он, конечно, не такой здоровый лось как Танькин мужик, но доходягой его тоже не назовешь. Одна не справлюсь. От этого помощи не дождешься – лежит как бревно посреди леса. Эй! Давай, просыпайся.
Мария потрясла незнакомца, похлопала по щекам, подергала за уши. Никакой реакции. Взгляд случайно упал на сжатую в кулак пятерню незнакомца.
– Вцепился, как пьянчуга в недопитую бутылку самогона. Что ты так старательно прячешь? – произнесла Мария, пытаясь разжать тонкие пальцы.
– Не трогай, – простонал незнакомец.
– Надо же, очнулся. – Мария оставила в покое кулак. – Не нужно мне твое сокровище. Думала, вдруг там таблетки или еще что в этом роде.
– Пить, – попросил незнакомец, с трудом приподняв голову.
Мария достала из корзины наполовину пустую бутылку воды, отвинтив пробку, протянула ее незнакомцу. Тот взял литровую бутылку подрагивающей рукой и жадно присосался к горлышку. Пил он большими глотками, проливая холодную воду на коричневую рубаху. Утолив жажду, незнакомец спросил:
– Где я?
– В лесу, – сказала Мария.
– На Земле?
– Угадал, – заметив, что незнакомец снова собирается лечь, Мария всполошилась. – Стоять! То есть сидеть! Тьфу, запутал ты меня. Вставать надо и идти в деревню. Останешься здесь – замерзнешь.
– Да, конечно. Только отдохну немного.
– А ну вставай, туша неподъемная, – потребовала Мария, изо всех сил потянув незнакомца за руку. – Ты мужик или вжик?
Собравшись с силами, незнакомец сел. Потом разжал кулак, посмотрел на впившийся в ладонь кругляш с отверстием.
– Что это? – поинтересовалась Мария.
– Амулет, – коротко ответил незнакомец, убирая кругляш в карман рубахи.
– Я-то подумала, что принца нашла. Не на коне, так хоть с бриллиантом в кулаке. Видать ошиблась. Как тебя зовут, принц без приданного?
– Виктор Грендис.
– Мария, можно просто Маша. Ты откуда будешь? Как в лесу очутился?
– Откуда? Очутился? – эхом повторил Виктор. – Я не помню.
– Хорошо тебя приложило, – посочувствовала Мария. – Память – чудная штука. Никогда не знаешь, что она решит оставить, а что выкинет за ненадобностью. Ладно, потом разберемся откуда ты свалился. Вставай, Виктор Грендис, – идти надо.
Опираясь на плечо Марии и найденную на земле суковатую ветку, Виктор поднялся. Чуть-чуть отдохнув, он пошел. Каждый шаг давался Виктору с трудом – ноги подкашивались, как у тряпичной куклы, и он то и дело норовил упасть, наваливаясь всем своим весом на Марию.
Это
