чтобы уцелеть.
Прознать бы нам, откуда ждать напасть
И от кого же снизойдет к нам милость?
От нынешних, что захватили власть,
От тех ли, кто на власти ополчились?
М а р и я. И чем же Соболевский виноват?
Намерена сводить с ним счеты снова?
А н н а. А Николай твой мне не сват, не брат.
Что против власти значит мое слово?
Во власти у него высокий чин,
И с ним, как прежде, не затянешь песню.
А хочешь жить, так лучше помолчи…
М а р и я. Тебе он плох, другим-то он любезен?!
А н н а. Да я согласна, что не супостат,
Но службою потворствует он бесам.
И это прямиком дорога в ад,
С его, тем более, гордынею и спесью…
М а р и я. Воистину пришел ужасный век,
С прошедшими веками не сравнимый…
А н н а. Все будто позабыли имярек,
Изобрели зачем-то псевдонимы,
Собачьи клички в моде, аж имен,
Им при крещенье данных мы не знаем…
Попала мать-Россия во полон
К безбожникам от края и до края.
А сколько душ безгрешных извели!
Призывам их не устаю дивиться:
Как своим домом и клочком земли
И с кем должна теперь я поделиться?
От каторжников можно ли что ждать!?
От них не будет ни добра ни прока,
Как руку-то могли они поднять
На государя, ставленника Бога?.
Страдающей, израненной земле
Спасеньем и защитою – порфира!
Пока владычат нехристи в Кремле,
Нам, православным, не увидеть мира.
М а р и я. Не нам с тобой об этом толковать.
По нашей воле разве что вершится?
Поэтому достойнее молчать
Да Богу за родных своих молиться,
Не ввязываться в эту чехарду,
Случайно чтобы не лишиться жизни,
Чтоб на домашних не навлечь беду
И после не страдать от укоризны…
Анна уходит. Через некоторое время появляется Соболевский.
Н и к о л а й. Как девчата?
М а р и я. Сидят у пруда
Или бегают на поляне…
Н и к о л а й. Ты, я вижу, опять в трудах?
М а р и я. Так тебя ж на дом не достанет…
Н и к о л а й. Маша, чем-то встревожена ты?
М а р и я. А ты сам ничем не встревожен?
Н и к о л а й. Подустал я от маяты,
Что сегодня на нас возложена.
М а р и я. Упреждала тебя, Николай,
Что хорошего в этой власти?
Тут заранее как ни гадай,
Но довольно легко пропасть в ней.
Пулю
