«крышу». Меня возмутило такое предположение, и я решил подойти к делу более обстоятельно. Неопределенность ответов меня раздражала. Все вели себя так, словно я не имел права утверждать, что Лука был. А ведь один этот факт рождал сразу несколько вопросов. Куда он делся? Почему никто ни слова не сказал о его уходе? В младших классах, когда все ребята более или менее сплочены, так дела не делаются. Если кто-то переезжает, устраивают проводы, если переводится в другую школу – несется шквал прощальных пожеланий вперемешку с сожалениями и упреками. Может, Лука умер, и нас не хотели пугать этим – у взрослых всегда возникает немало кретинских мыслей на этот счет, – но это не было поводом вести себя так, будто его никогда не существовало.
Я стал рыться в своих школьных фотографиях. К моему разочарованию, на единственной групповой фотографии Луки не оказалось. Но это ничего не значило. Возможно, Лука болел, когда делали фото.
Мои мысли неотступно следовали за Лукой. Это превращалось в навязчивую идею. Самое странное, что фантазия могла подкинуть мне достаточно вариантов, чтобы предположить, что с ним могло случиться: новости и фильмы давали массу версий, одна другой страшнее. Но ни одна из них не желала укрепляться в моей голове, все они казались нереальными, я был убежден, что с Лукой случилось нечто, о чем я не могу и помыслить. Не раз и не два я пробовал исходить из того, что видение, представшее мне в наркотическом угаре, является реальностью, и Лука где-то там, в заснеженном мире, у грязно-серой стены, с потрескавшимся лицом, улыбающимся кошмарному воплю, раскалывающему небо. Моей разумности хватило на то, чтобы отсеять последнюю часть и предположить: Луку похитили, а у меня открылся экстрасенсорный дар, и я увидел его в месте, где его когда-то держали. Все остальное – полет, потрескавшееся лицо, крик – уже действие наркотика. Но если это так, почему Лука выглядел таким спокойным?
Мне нужно было больше информации. Я честно пытался пронизать разумом пространство и увидеть его снова, но ничего не выходило. Тогда я на очередной сходке обратился к парню, принесшему нам «улет» в прошлый раз. За вознаграждение он притащил мне еще несколько самокруток, и я – уже в одиночестве – пробовал повторить свой опыт. Безрезультатно, меня посещал пустой бред, пугающий своей дикостью и пестростью. После трех попыток я отчаялся и бросил это. Не было ни плавания сквозь темноту, ни снега, ни крика – ничего, лишь глупые яркие картинки, похожие на бред во время высокой температуры, и ощущение, словно из тела исчезли все кости.
Тогда я решил действовать по-другому. Наверняка все можно было провернуть гораздо проще, например, насесть понастойчивее на нашего бывшего классного руководителя, который все еще работал в начальной школе, но подростки любят нарываться на сложности. Поэтому я разработал детальный план с несколькими этапами.
Мне нужно было заполучить свидетельство существования Луки, но фотографий с ним у меня не было, его адреса
