Смерти.
Мать перестав на мгновение плакать, отняла платок от лица и в диком ужасе посмотрела сначала на дочь, потом на мужа.
Отец выглядел не менее потрясённым.
Так. Делаем вывод что идея Эммы была плохой идеей.
Отец достал платок и стёр выступившие на лбу бисеринки пота.
– Надеюсь, вы ничего не трогали в гостиной после проведения обряда? – инквизиторским тоном вопросил он.
Все дружно замотали головой.
В том числе и я.
– Попытаюсь разобраться, попробую хоть что-то отследить. Но как вы могли пойти на такое?! Вы что? Не знаете, чем чревато нарушение запретов в нашем обществе? Мало того, что господь не дал мне сыновей, так у меня вместо дочерей безмозглые дуры.
– Андриан! – предупреждающе подняла руки его жена. – Как ты думаешь, сколько всё это займёт времени?
– С учётом того, что подобные заклинания под запретом и я не могу рассчитывать ни на кого, кроме себя самого – несколько месяцев. Как минимум.
Несколько месяцев?!
Мать снова зарыдала.
Я с трудом удерживалась, чтобы не последовать её примеру.
– Но отец! – запричитала Эльза. – У Эммы помолка через неделю!
– И мы должны вернуться в Институт. Я ума не приложу, как всё уладится. Как мы объясним людям, что Эмма просто взяла и пропала?!
– Пропала? – криво ухмыльнулся отец семейства. – Вот она. Стоит прямо перед нами.
Все замолчали и поглядели на меня.
– Как тебя зовут? – спросил он меня.
– Алина.
– Отныне, Алина, ты Эмма Дарк. Моя старшая дочь. Пока я буду разбираться с последствиями вашей ворожбы, дурёхи, ваша задача сделать так, чтобы никто не усомнился в том, что Эмма – это Эмма. Вы меня поняли?
Мы дружно закивали.
Глава 2. В новом теле новый дух
У Дарков был большой дом в английском классическом стиле. В нём каждый уголок дышал викторианским чванством и викторианской же фундаментальностью.
У Эммы была собственная роскошная комната.
Если родительскую трешку разгородить, плюс немножечко добавить соседских метров, как раз по габаритам самое то и получится – нечто вроде стадиона с огромным камином.
Оставшись одна я первым делом подошла к зеркалу.
Интересно же, как я теперь выгляжу?
Новая внешность это ж гораздо круче нового платья!
Здешние зеркала были размерами чуть поменьше, чем камин, но тоже впечатляли. После всего случившегося подходить к ним было боязно. Но, с другой стороны, не в ручье же придорожном себя разглядывать?
Эльза была блондинкой, Эвелин – рыжей. А я (то есть Эмма) оказалась жгучей брюнеткой в стиле Моники Беллуччи.
В реальной (то есть обычной, нормальной) жизни я, с позволения сказать, типовая русская девчушка-тинэйджер. Среднего роста, тощевато-угловата, с намёком на грудь и не особо выразительным
