неба!
Самые яркие полевые цветы склоняли свои бутоны на тоненьких ножках к земле в знак восхищения красотой феи. Самые красивые бабочки с восторгом кружились вокруг нее в диком, но изящном танце, рассыпаясь в изысканных и лестных комплиментах. Даже природные самоцветы – искрящиеся в солнечных лучах солнца, каплевидные росинки – меркли перед красотой маленькой феи. Не было соперников у маленькой красавицы! Она, подставляя свои трепетные крылышки солнцу, заставляла каждую чешуйку переливаться сотнями оттенков цветов, вызывала у всех восторг и восхищение!
Но вскоре непомерная гордыня овладела маленькой феей, испортив ее и так непростой нрав. Всеобщее преклонение пред ней, ежеминутное упоение ее красотой и непомерное внимание привело к тому, что маленькая фейри заносчиво выставляя свои многоцветные крылышки на показ, насмехаясь над всеми остальными. «Нет меня прекраснее на всем белом свете! Я затмеваю своей красотой даже солнце!»– кричала она. И это, однажды, не понравилось эльфу, что присел отдохнуть на мягкую траву луга. Этот эльф был стар и мудр, он много путешествовал по земле, многое видел и еще больше знал. Звали его Стесис. Внимательно выслушав хвастливую и заносчивую фейри, эльф достал из походной сумы непонятный, плоский предмет. Протянув его маленькой фее, он сказал:
– Посмотри сюда внимательно, о самая пленительная из прекраснейших!
Заинтересованная и польщенная фея подлетела ближе и взглянула на непонятный предмет, который с одной стороны был как расплавленное серебро, а с другой – блестящим как лед на горных вершинах.
– Ты говорила, что нет красивее тебя на свете. Но так ли это? Посмотри внимательней и скажи кто из вас двоих прекраснее!
Фейри отобразилась в зеркале (а этот предмет был именно зеркалом и ничем иным!), но не узнала себя. Она видела в обрамлении гор и небес другую маленькую фею, красоты прежде не виданной. Маленькая хвастунишка замерла, едва двигая крыльями за спиной.
– Так кто же прекрасней? – продолжал вопрошать хитрый эльф.
Фея, внимательно рассмотрев мерцающие невероятными сочетаниями цветов крылья соперницы, не сознавала того, что она видит лишь себя со стороны. О своей красоте она судила со слов других и никогда прежде не могла оценить ее воочию. Наконец, фея выдохнула, признаваясь:
– Мы обе достойны, называться совершенными… только, кажется она еще прекрасней моей. Я побеждена!
Эльф немедленно убрал зеркало, и, не дав опомниться фее, собрал свои вещи и пошел прочь. Он ничего не стал ей говорить маленькой фейри об этом предмете и его свойствах. Тихо посмеиваясь, он оставил поникшую фею, сидящую среди тюльпанов и маков, и стал спускаться к подножию гор. Он-то знал, что нет страшнее греха, чем гордыня, и может быть, когда-нибудь побежденная своим собственным отражением, фея поймет это.
Сказка об эльфийском оракуле
На заре времен, когда на свете еще никого не было –
