единице.
– Что же это значит? – наступал Шелавин.
– А то значит, что для повышения температуры одного грамма воды на один градус Цельсия требуется израсходовать тепла в количестве одной грамм-калории.
– Правильно. Не возражаю. Ну, а теплоемкость воздуха чему равна?
– Воздуха? – замялся Матвеев. – Воздух? М-м-м… Скажу честно, что за пять лет после окончания десятилетки нетрудно забыть такую мелочь. Да это нас, водолазов, и не касается, – извернулся он под общий хохот. – Нам, водолазам, нужно знать как можно больше про воду, куда мы лазим. А все подробности про воздух пускай помнят воздухоплаватели…
– Ну нет, брат, шалишь, – вмешался, похлопывая рукой по своей тетради, уборщик Щербина. – Надо и про воздух и про весь мир знать все, что только можно… Говорите уж вы, Иван Степанович! – обратился он к Шелавину.
– Нехорошо, нехорошо, товарищ Матвеев! – укоризненно покачал седой головой комиссар. – Завтра вы, может быть, захотите пойти во втуз. Придется опять зады повторять… Продолжайте, Иван Степанович!
– Так вот, – начал Шелавин, – теплоемкость воздуха – ноль целых двести тридцать семь тысячных теплоемкости воды. Почти в пять раз меньше! А вывод отсюда, если принять еще во внимание удельный вес морской воды и сухого воздуха, получится совсем простой, но огромный важности: один кубический метр воды, остывая на один градус, согревает на один градус три тысячи сто тридцать четыре кубических метра воздуха, соприкасающегося с этой водой! При охлаждении только на один градус слоя воды толщиной в двести метров на всем пространстве норвежской части Атлантического течения выделится такое количество теплоты, которого достаточно для нагревания на десять градусов (Слышите? На десять градусов!) слоя воздуха толщиной в четыре километра (Слышите? В четыре километра!) и покрывающего всю площадь Европы! Вы представляете себе – над всей Европой?! Ученые вычислили, что через каждый погонный сантиметр европейского побережья с океана на материк в течение года проносятся четыре тысячи миллиардов калорий! Подумайте – через каждый сантиметр! Самый лучший каменный уголь обладает теплотворной способностью в восемь тысяч калорий. Значит, через каждый сантиметр в течение года проносится тепло, которое заключают в себе пятьсот тысяч тонн самого лучшего угля!.. Сколько же угля надобно было бы сжечь, чтобы получить тепло, которое в течение года проносится на материк через все побережье Европы? А? Позвольте вас спросить? Теперь вам понятно, почему Атлантическое течение может играть роль печки для Европы?
– Вполне понятно! – живо отозвался Марат. – Огромные массы холодного зимнего воздуха, соприкасаясь с поверхностью более теплых вод, охлаждают воду, но сами нагреваются, делаются легкими и поднимаются наверх, уступая место другим холодным потокам воздуха с материка. А сами идут поверху к материку на место уходящего оттуда холодного воздуха и приносят туда с собой тепло Атлантического течения. Поэтому
