лучше выяснить все это в совете директоров, – ушел от ответа Хилл и тут же, сославшись на занятость, поспешил поскорее спровадить въедливого репортера. Он не без основания предпочитал не лезть в финансовые дела Фонда, справедливо рассудив, что идет зарплата – его дело сторона.
Но такое уж это хлопотное занятие – дежурить в отделе информации, что у Джо и теперь не выдалось минуты отдыха: непрерывно звонили телефоны, и также непрерывно шли посетители.
После беседы с пастором из братства «Взыскующих отца небесного» он едва не свихнулся. Пастор пытался обратить его в свою веру и, ссылаясь на видения пророка Иезекииля, толковал о том, что НЛО не что иное, как ангелы божии, посланные обратить взор заблудших к престолу творца.
За время работы в Фонде Джо Хилл потерял всякую способность удивляться чему бы то ни было, но этот старик в засаленной нейлоновой тоге поразил даже его, так искренне и непоколебимо он верил. Имевший дело все больше с жуликами и скептик в душе, Джо явно недоучел силы религиозного воздействия этого новоявленного борца за истину. Сам Джо ни в НЛО, ни в пришельцев давно уже не верил, предпочитая, разумеется, неверия своего не афишировать, но к истине и правде, так не модной в наше время, у него осталось стойкое, внушенное в детстве уважение, равно как и к людям, готовым ради нее на многое.
Джо такими качествами не обладал, но и в Фонд попал случайно – написав с голодухи (его как раз выставили за излишне натуралистический очерк о Гарлеме) статью о пришельцах. Статья привлекла внимание, а главное, ее прочитал сам Иеремия Пентхауз и сказал: «Такие люди нам нужны!». Этого было достаточно, чтобы Джо пригласили работать в Фонде. Платили там хорошо, и он согласился. Правда, время от времени убеждался, вот как сейчас в разговоре с пастором, как трудно ему без веры в то, что ты делаешь полезное и нужное дело и работа твоя нужна людям. Работать только ради денег ему всегда казалось недостойным, но сейчас, после пяти лет работы в Фонде, что он мог поделать? Джо вполне разделял мнение экспертов «Синей птицы», но заявить об этом значило распроститься с работой, квартирой, уютным коричневым «Торино» – его вторым домом, всем тем, что было куплено в рассрочку и теперь оплачивалось его лицемерием.
После беседы еще с двумя журналистами ему стало окончательно не по себе. Врать своим бывшим коллегам по профессии ему совершенно не хотелось, а они, как назло, прежде всего старались выяснить именно его отношение к НЛО, будто не знали, что, сидя здесь, он не должен иметь собственного мнения.
«Никогда больше, – думал он со злостью, – не возьмусь подменять ни Хью, ни Толстого Генри». «Вам ничего особенного не придется делать, – вспомнил он слова своего шефа Фантома Фейри, – возможно, зафиксируете и передадите на обработку пару интересных сообщений. Обычно на этом у нас сидит Генри, но сегодня он занят, придется уж вам совместить. Возможно, вам придется беседовать с представителями прессы, так что… впрочем, не мне вас учить, коль вы и сами в прошлом
