численном превосходстве. Костров должно быть столько, чтобы белые облака превратились в черные тучи, проплывая над ними. Сосредоточимся на шестой день под Нахы-Хая с готовностью к внезапной атаке на войска найманов… Я сказал. – Тэмучин был спокоен и властен: начиналось действие, а он был человеком дела.
– Ты сказал, мы услышали, – ответили военачальники, воодушевленные спокойствием хана и его твердостью.
Сюбетей следил за найманами три дня. С ранней зари до последнего отблеска заката их стан полнился громкими голосами, словно молодое воронье клекотало возле павшей лошади, словно не дозорное войско стояло, а свадьба. Видно, не зря ходили слухи про бестолковость найманов.
К концу третьего дня пришло донесение от сюнов, отправленных на разведку: найманское войско идет вниз по реке Тамыр со стороны Хачыр-Усун.
Тюрген воротился из ставки хана, затратив на дорогу сутки. В вечернем сумраке запаленно всхрапывал его некогда неотличимый по масти от ночи, а теперь белый от клочьев пены жеребец. Приказ хана озадачил Сюбетея. Он гласил:
«Пока не прибыли алгымчы основного войска неприятеля, истребите его дозорный сюн. Ни один язык не должен заговорить, дыхание каждого врага должно прекратиться. Алгымчы же должно встретить сплошным градом стрел. Если же противник побежит, преследуйте его до тех пор, пока он не врежется в основное войско, чтобы сеять в нем панику. Скоро прибудут Джэбэ с Хубулаем. Помогай вам Бог!»
Сюбетей без промедления созвал тойонов пяти ближних сюнов и приказал в полночь начать окружение найманов, чтобы с рассветом атаковать их. Уничтожить всех, чтобы основные силы, тянущиеся в эту сторону, не смогли получить известий об истреблении дозоров. Нужны засады со стороны реки Тамыр – они обеспечат чистоту исполнения замысла, истребляя выскользнувших из кольца окружения найманов.
Сам же Сюбетей укрылся в скрадке на том берегу речки, откуда все расположение орду противника открывалось, как внутренности большой рыбы под лезвием ножа. Все заняли свои места, когда небо еще только начало плодить звезды. Сюны залегли, изготовясь к атаке, и, когда в обусловленном месте полыхнул сигнальный костер, мощная тетива спружинила, вбросив в неприятельский лагерь смерть, кровь и огонь. Найманы уходили в иной мир, минуя стойбища страха, не успевая испугаться, не оказывая сопротивления. Все было кончено, и никому не удалось прорваться к долгому течению жизни. Когда солнце утратило румянец и разъярилось в полуденном небе, были застрелены три охотника-наймана. Они легли рядом с добытыми на охоте козами.
Судя по всему, алгымчы основного войска найманов появятся здесь к исходу завтрашнего дня. Для встречи их Сюбетей оставил засаду на месте недавнего побоища.
– Чиччах! – довольно сказал он, входя в шатер, где на ковре из лошадиных шкур стояли блюда: куски козлятины, жаренные на свежем рыбьем жиру; чашки со сливочными пенками; сырой мозг из лошадиных костей; жирные куски «хатты», свежее масло…
Сюбетей задремал. Когда его разбудили, уже укрепились
