снова ощущался жар и стуки на камбузе, в ноздри лез запах того осточертевшего варева, которое кок пытался приготовить на обед. Имея на руках команду молодых, совсем зеленых парней, капитан-лейтенант Лёве знал, что нам нужна победа – куда больше для поднятия морального состояния экипажа, чем для военного эффекта.
В попытке предоставить нам хоть какое-то занятие капитан начал организовывать наши внеслужебные хобби в общекорабельный конкурс. Самыми популярными соревнованиями стали шахматы и карточные игры. Моими любимыми играми стали три подобия викторин, в которых мы должны были назвать столицы иностранных государств или ответить на вопросы по истории. Победители этих конкурсов освобождались от вахты или получали дополнительную порцию десерта. Эти игры частично помогали, но все, от командира до последнего моториста, знали, что не было лучшего лекарства для моральных проблем, чем несколько победных вымпелов, развевающихся над рубкой.
Когда мы достигли нашего района операций у западноафриканского побережья, значительно повысилась воздушная активность сил антигерманской коалиции. Их военные самолеты шныряли над нашими головами, как стаи рассерженных шмелей. Бесчисленное количество раз они вынуждали нас совершать экстренные погружения, но никто из нас не придавал значения повышенной опасности, поскольку это означало бульшую вероятность встречи с возможным противником. Утром 8 марта 1942 года мы наконец прибыли в отведенный для нас район патрулирования на траверзе Сьерра-Леоне. Теперь, было у всех на уме, либо мы их, либо они нас.
Целый день мы безуспешно ждали появления вражеских судов. Наконец, в 18:36 один из остроглазых наблюдателей на мостике заметил некую точку на горизонте. Это оказался вражеский сухогруз, который нес груз даже на палубе и направлялся во Фритаун. Он шел со скоростью 12 узлов, зигзагообразно меняя курс и с притушенными огнями. Нам пришлось маневрировать четыре часа, пока мы смогли занять позицию для атаки на это судно.
Напряжение в центральном посту управления достигло предельных значений, когда мы заканчивали подготовку к атаке. Мое собственное сердце едва не выскакивало из груди, когда я устанавливал подводную лодку по горизонтали, чтобы скомпенсировать заполнение водой труб торпедных аппаратов. После всех тренировок и тяжких трудов, после всего томительного ожидания мы были готовы нанести удар по врагу!
Затаив дыхание, мы все прислушивались к словам торпедистов, рассчитывавших расстояние до цели и скорость. Наконец, на расстоянии 600 метров до цели, мы услышали, как глубокий голос капитан-лейтенанта Лёве произнес: «Торпеды, пли!» С шипением сжатого воздуха и содроганием всего корпуса лодки две торпеды вырвались из труб своих аппаратов. Не дыша, мы отсчитывали секунды, остающиеся до взрыва. И вдруг… ничего! По какой-то причине обе торпеды прошли мимо цели.
Но капитан не дал нам времени переживать промах. Мы почувствовали резкий поворот корпуса лодки и услышали, как дизели
