style="font-size:15px;"> Некурящий Михаил Иванович вдруг попросил у Бориса сигарету, и медленно, словно растягивая удовольствие, долго слушал о причине скандала в стенах больнице, недовольно морща лоб, он все же вынес вердикт что Борис тогда сделал все правильно, а он поговорит с женой что бы подобного больше не повторялось. Борис даже почти решился поговорить по поводу Кристины, но оглядевшись по сторонам, муж Кристины вдруг буквально вжал его в стену своим выступающим пузом и, схватив за воротник халата, потребовал даже не смотреть в сторону его жены, угрожая уничтожить его как хирурга, если разговоры по больнице не прекратятся. Борис, к своему стыду, понял что даже не может ничего ему ответить. Михаил Иванович все так же холодно спокойно отпустил его и, ухмыльнувшись, удалился. А Борис еще долго сидел на грязных ступеньках успокаиваясь и думая, что же будет дальше.
Глава II
Роман
– Ненавижу суки! – орал Роман, пока двое охранников заворачивали ему руки. Рядом визжала перепуганная до смерти девица, спешившая побыстрее одеться и будто вспомнившая о стыде. Станислав Сергеевич, сжав за спиной замком руки, делил квартиру-студию размеренными шагами, сбивая пустые бутылки и остатки вчерашнего пиршества. Не дождавшись когда девочка, наконец, соберется и сбежит он с брезгливостью подхватил остатки ее белья и, схватив за волосы, пинками вытолкал ее в подъезд и, все-таки поддавшись гневу, схватил поднос с кокаином и со всей силы ударил им родное чадо по лицу. Сын замолчал, растирая с кровью по лицу белый порошок, и тут же, словно забыв про боль, принялся слизывать остатки с пола, не упуская возможности наорать на отца и высказать как он его ненавидит. Сейчас ему хотелось только одного – забыться. И что бы отец, наконец, оставил его в покое. Видя сына в таком состоянии, Станислав Сергеевич не понимал где и когда он так оступился. В чем провинился перед Богом, что его любимый мальчишка стал таким. Закипая от злости, с уже практически опустившимися руками, и потерянной надеждой, что-то изменить он дал знак ребятам и те оттащили его от дряни, окончательно лишившей сына мозгов. Надо было что-то делать. Эти крысы-журналисты не должны его таким видеть. Его и его сына. Им только дай повод и все пойдет под откос. Вот он, сильный богатый, всего добившийся в жизни сам, как его сын стал таким? Как такое вообще возможно? Ему то уж точно была уготовлена другая судьба. Глядя на своего сына, орущего матом и корчащегося на полу в истерике, уже кроме брезгливости и стыда ничего не чувствуя к нему, он никак не мог понять что делать. А делать что-то надо было. Где-то в портфеле зазвонил мобильник. С раздражением вывалив все содержимое на пол он, наконец, нашел телефон. Звонила жена. Он сбросил вызов, не желая слушать вопросы о сыне и ее истерические мольбы помочь ему. Ему надо было подумать… Вдруг среди вороха бумаг взгляд зацепился за визитку частной клиники. Когда то, по просьбе жены он спас ее владельца от тюремного срока, а тот
