и большое спасибо вам, здоровые, неуклюжие, легкомысленные крестьяне. Пусть я погибну, но я открою сундук! И я благодарю вас за эту сумку, миссис Кроссли. В неё я положу все принадлежащие нам по закону и праву деньги!
Конечно, я заявил, что поеду вместе с матерью, и, конечно же, все они закричали, что это полное безрассудство. И конечно, с нами не пошёл ни один человек. Все, что они могли сделать, это дать мне заряженный пистолет, если на нас нападут, и обещать, что готовы держать осёдланных лошадей на случай, если нас будут преследовать по возвращении, а один парень выразил желание отправиться к врачу в поисках вооруженной охраны.
Мое сердце колотилось всё сильнее, когда этой холодной ночью мы вдвоём отправились в опасное путешествие. Полная луна поднялась и грозно краснела поверх туманных облаков. Мы спешили, потому что кругом было ясно как днём, и наш отъезд был явно на виду враждебных глаз. Мы крались вдоль живых изгородей так бесшумно и быстро, как могли, и не и не встретили по пути ничего страшного, пока, к нашему великому облегчению, дверь «Адмирала Бенбоу» не закрылась позади нас.
Я сразу же спустил болт, и какое-то мгновение мы стояли и задыхались в полной темноте, одни с мертвым капитаном в доме. Тогда моя мать зажгла свечу в баре и, держа друг друга за руки, мы зашли в гостиную. Капитан лежал, как мы оставили его, на спине, с открытыми глазами и вытянутой рукой.
– Опусти шторы, Джим, – прошептала моя мать, -Они могут наблюдать за нами снаружи. А теперь, – сказала она, как только я это сделал, – мы должны найти ключ; кто то должен его обыскать, и я хотела бы знать, кто?! Говоря это, она громко всхлипнула.
Я сразу опустился на колени. На полу рядом с его рукой был маленький круглый клочок бумаги, чёрный с одной стороны. Я не сомневался, что это и есть Черная Метка. Взяв кружок, я нашел другой стороне бумажки написанное ясным, твёрдым почерком короткое сообщение: «У тебя срок до десяти вечера».
– У него был срок до десяти, мам! – только сказал я, как наши старые часы стали бить. Их внезапный бой потряс нас до глубины души. Но новость оказалась неплохой. Было всего шесть часов вечера.
– Теперь, Джим, – сказала она, – давай ключ!
Я обшарил его карманы один за другим. Несколько мелких монет, наперсток, катушки ниток и иглы к ним, надкушенный с краю кусок табака, укушенный в конце, нож с кривой ручкой, карманный компас чернильница – все – вот всё, что было в карманах. Я начал отчаиваться.
– Возможно, он висит на шее, – предположила моя мать.
Преодолевая сильное отвращение, я разорвал рубашку на шее капитана, и обнаружил там ключ, висящий на тонкой просмоленной бечёвке. Это был триумф! Полные надежд мы без промедления поспешили наверх в маленькую комнату, где он жил так долго и где со дня его прибытия стоял его сундук.
Снаружи он выглядел, как и любой
