за меня словечко, – искренне поблагодарила я.
– Угу-бу-бу, – сонно пробормотала женщина и умолкла, задремав.
Я ничего не говорила, внимательно глядя на чашку, которая миллиметр за миллиметром выскальзывала из ее руки. Не дав чашке разбиться, ударившись о пол, укрытый белоснежной плиткой, я подхватила ее и поставила на край стола.
Бедная госпожа Маури так и не проснулась, свесив голову на грудь, она принялась громко сопеть и всхлипывать во сне.
– Всегда так! – шепнула мне Тахимэ, извиняясь. – Она так устает. Сколько раз предлагала ей бросить работу, но разве ее заставишь? Она настоящий трудоголик – жалуется, но обороты не сбавляет.
С этими словами подруга унеслась куда-то, но вскоре вернулась, неся в руках большой клетчатый плед, и, укрыв им свою маму, кивнула мне:
– Идем, времени уже много, в школу опоздаем!
Нарядившись в короткую клетчатую юбочку и белую блузку с коротким рукавом, которые выбрала вчера, я посмотрелась в зеркало. Из зазеркалья на меня удивленно смотрела молоденькая девушка с длинными светлыми волосами, падающими на плечи и перехваченными ободком. Надеюсь, я не слишком отличалась от среднестатистической местной школьницы.
Закинув на плечо старую почтовую сумку госпожи Маури, выделенную мне под учебники заботливой Тахимэ, я вслед за подругой вышла из дома. Вместе мы поспешили к автобусной остановке.
– Не отставай! – поторопила подруга, кивая на желтый пузатый автобус, подъехавший к полупрозрачному навесу остановки.
Мы зашли внутрь и сели на задние сиденья, благо они оказались свободными.
Публика в автобусе ехала разнообразная. Большую часть пассажиров составляли школьники, наподобие нас с Тахимэ, юноши и девушки. Они сильно отличались от привычных для меня школьников и школьниц необычным цветом волос: от ярко-розового до темно-зеленого, от голубого до кислотно-желтого. Были и те, чьи волосы имели вполне консервативный вид. Форма девушек не отличалась от моей – белая блузка и клетчатая юбка, некоторые, правда, носили серые жилетки. У парней были серые костюмы.
Решив, что пялиться на остальных пассажиров не очень-то вежливо, я погрузилась в созерцание пейзажей, проплывающих за окном. Сначала мы ехали по жилому кварталу, усеянному небольшими частными домами, очень похожими на дом Тахимэ. Потом моему взгляду открылись фасады двухэтажных домов, стилизованных под старину: с арками и лепниной. Улицы пестрели парками и скверами, в которых били фонтаны и цвели диковинные растения.
Автобус выехал за город и направился к синеющим на горизонте горам. Вместо улиц за окном потянулись сосновые рощи. Дорога пошла вверх по склону. Автобус сбавил ход, а пассажиры ухватились за поручни.
– Вставай, приехали! – подбодрила меня Тахимэ.
– Но мы же в лесу, – уточнила я с недоумением.
– Придется немного прогуляться, – пояснила Тахимэ, закидывая на плечи джинсовый рюкзак, увешанный яркими значками.
Пестрая
