у тебя это? – повторил татарин. – Ты, что ли, сидел? У хозяина был, да?
– Конечно, – сказал я. И поднялся, опустив с лавки ноги. – Недавно только освободился.
– Когда?
– Да месяца четыре назад…
– Откуда?
– С Красноярской пересылки.
– Вот оно как, – пробормотал он, – вот как… – Некоторое время он осматривал меня, посапывая и щурясь. Потом поставил светильник на пол и, усевшись рядом со мною, начал неторопливо свертывать цигарку.
– Послушай, – сказал я, – дай-ка закурить! Это все-таки не дело: обшмонали, забрали весь табачок, сами пользуетесь – а я что же?.. Я вам не фраер.
– Цветной, что ли? – покосился на меня татарин. – Из блатных, да? Жиган?
– Да вроде бы, – усмехнулся я.
– Держи! – Он протянул мне кисет. И затем, когда я закурил: – Что ж ты сразу не сказал? Эх ты… Мы ведь тебя уже кончать хотели…
– Как – кончать? – Я дернулся и выронил папиросу. – За что?
Он молча похлопал себя ладонью по боку. И, потянувшись туда взглядом, я различил широкий, плоский, тускло поблескивающий штык. Такие – кинжальной формы – штыки я видел когда-то в армии, у десантников. Штык был засунут за пояс – и пояс этот тоже был армейский!
– Счастливый твой Бог, – сказал татарин. – Я-то ведь тоже сидел – давно, перед войной, – знаю все-таки, что к чему. Ну а если бы оказался кто-нибудь другой – представляешь?.. Тут бы тебе и кранты…
– Но – за что?
– А ты так и не догадываешься – кто мы?
Я уже начал помаленьку догадываться. Но все же решил уточнить. И, подобрав упавший окурок, сказал, затягиваясь, кутаясь в дым:
– Солдаты – не солдаты… Не разберусь. Одно мне ясно: вы от кого-то прячетесь. От кого? Если не секрет, конечно.
– Ото всех, – проговорил татарин. И, подумав, добавил жестко: – Да ото всех!
– И – с каких же пор?
– С войны.
– Ах, так значит – вы?..
– Да, – сказал он, – в том и суть.
Вдруг он поднялся, молча вышел из комнаты. И спустя минуту вернулся – уже вдвоем с Архипом.
Мы разговорились. Архип на этот раз держался со мной иначе – не так, как прежде. Морща щеки в улыбке, вороша пальцами бороду, он сказал доверительно:
– Ты пойми: у нас же ведь нет выбора! Ежели какой чудак забредет к нам – хана. Сразу выдаст, наведет на след… Хошь не хошь, а надо его закапывать.
– Н-да. – Я сделал рукою сложный, неопределенный жест. – Это конечно… Дело понятное… Но – чего вы все же боитесь?
– Ты по какой статье сидел? – спросил меня татарин.
– По указу.
– За что?
– Часть вторая. Железнодорожный грабеж.
– Та-ак, – протянул татарин. – Ну а с воинскими статьями ты знаком?
– Конечно, –
