несчастье.
Таким образом, именно из любви к человечеству Иван отрицает и сотворение, и искупление; и в «Легенде» он вверяет задачу освобождения человечества от боли «исправителям» сотворения и искупления, т. е. мирской Церкви и социализму, которые действительно его любят и заботятся о нем. В этом смысле, победа Великого инквизитора стало бы подтверждением, что Бога не существует, а старания Христа были бы сведены на нет. Согласно Алеше, именно бессмысленное страдание, – как он возмущенно заявляет во время спора, – заставляет чувствовать необходимость искупления и если только Христос может получить это искупление, то потому, что Иисус, не стараясь найти объяснение боли, «принимает ее на себя». Христос, который страдает и на кресте чувствует себя покинутым Богом, не может победить зло и боль; всякая необходимость освободить конечное, всякое объяснение, пытающееся перенести конечное в бесконечное, таким образом отрицаются. Человек, обреченный на смерть, в то же самое время обретает спасение в своей смертности: покинутость [Богом] есть знак этой смертности, от которого не может избавить никакое искупление. Утверждение Ивана и Зосимы, что необходимо прежде всего любить жизнь, а не смысл жизни, содержит в себе осознание того, что к проблеме бессмысленности, т. е. жизни, надо подходить не с точки зрения смысла: только в самих зле и бессмысленности заключен смысл.
В «Легенде» свобода не только жива, но и рассматривается как философская тема, получая в ней более глубокое объяснение. И здесь поднимается простой и радикальный вопрос, связанный с тем, что человек нуждается в свободе. С точки зрения Ивана, не только проблема зла препятствует каждому будущему примирению, он не может даже принять идею спасения через любовь; невозможность любить тех, кто виновен или причастен к злу, приводит его к отрицанию искупительной любви Христа. В этом смысле Иван добровольно помещает себя на край стратегии спасения, которую создает Бог-Человек и о которой говорит Бердяев. Этому Алеша противопоставляет то, что в теологии называется «аргумент Креста»: есть существо, которое может и имеет право простить жестокость людей, совершенную против невинных. Это Бог-Человек, несправедливо подвергший себя мучениям, униженный распятием – принявший все это во имя спасения людей. По мнению Алеши, «существо это есть, и оно может всё простить, всех и вся и за всё, потому что само отдало неповинную кровь свою за всех и за всё». Образ Христа противопоставляет бунту Ивана имманентное прощение самого мира, освобождая человечество «изнутри» благодаря воплощению Бога и Его жертвоприношению. Как идеал мира без греха, так и концепция воздействия в воззрении Ивана кажутся не способными противостоять главному аргументу христианства, выдвинутому Алешей. Иван, как будто предвидев этот христианский ответ на его обвинения в сторону Бога и мира, готовится рассказать притчу собственного сочинения, ту самую «Легенду о Великом Инквизиторе», которая является своего рода
