над тем, как это вообще опасно. Он сотни раз мог погибнуть: врезался в землю, в небе ударялся в дождевые облака, терял контроль и падал в болотах, подымался и опять взлетал, а порой все кружилось с такой скоростью, что небо с землей несколько раз менялось местами, и он уже не знал куда мчится. Несколько раз он вылетал за пределы атмосферы. Датчики на поясе уже ничего не показывали, у них не было таких цифр, чтобы определить высоту. Он рвался и порой ему казалось, что может Луну достать. Но он не решался на такой самоубийственный поступок.
После таких полетов к нему приходили из службы безопасности и очень-очень просили быть повнимательнее. И каждый раз он извинялся, что вот так получилось. А однажды ему даже заявили, что пора согласовывать полеты, на что он в свойственной ему форме категорически ответил:
– Нет.
3
А потом была зима. Какой год он уже и не помнил, для него времени не существовало. Он сидел у камина и смотрел на огонь. Он задумался и вдруг заметил, что огонь какой-то странный. Его пламя далеко выходит за пределы камина, но предметы рядом даже не дымятся. «Что это?» – подумал он и повернулся к детям, которые лежали на полу и играли в угадайку.
– Вы это видите? – спросил он у них.
– Что? – подняв голову, спросила Иона.
– Огонь, – сказал он.
– Да, – ответила она и продолжила играть.
– Нет, не сам огонь, а что вокруг него. – и тут он осекся. Он смотрел на детей, но видел подобный огонь и вокруг них, только он был беловатый, мягкий, без шипов, а струился ровно и спокойно. Тогда Морис встал. Его руки были обычными, никакого огня. Он пошел, на полу лежала кошка. Она спала, вокруг нее тоже был тлеющий огонь, но такой мягкий, желтоватый. Что это? Морис помчался искать Нани, она была в своем кабинете и что-то писала. Вокруг его жены тоже был огонь… Стоп!.. И тут его осенило: это не огонь, это аура! Это состояние души живого объекта. У кошки свой, у детей свой. Он опять сбежал вниз к детям и стал внимательно рассматривать невидимую энергетическую оболочку. Вот это да. Он удивился и, стараясь собраться с мыслями, пошел к жене.
Узнав об этом, она сразу схватила карандаши и начала зарисовывать то, что Морис старался описать. Это состояние продержалось еще минут тридцать, а после все пропало. Но если есть начало, то обязательно повторится. Надо только подумать, как.
Теперь он научился настраиваться и видеть ауру, то, что скрыто в человеке. Также просто он мог отключаться и тогда смотрел как обычный человек. Дети допытывали, может ли он смотреть сквозь стены. Морис отвечал, что не может. Те расстраивались. Но чтобы подбодрить их, он добавлял, что пока не может. И те начинали визжать от восторга. У его жены была такая же ровная, спокойная, как он квалифицировал, голубая аура. А у детей – ровная, белая, а порой и ярко белая, буквально светящаяся изнутри. Когда он бывал в городе, он брал блокнот и начинал черкать. Аура была разной формы: ежик, треугольник,
