потише. И без обезьян этих тошно.
– Это бабуины. У них идет борьба за самок. ))Хотя, глядя на твои мучения, они, думаю, стали бы их дарить друг другу)).
– Очень смешно.
– Ладно, сделал). Могу даже выключить).
– Не надо. Пусть работает.
– Вот тебе пиво.
– А себе что не взял?
– Там оставалась только одна бутылка.
– Черт, я и в магазин забыл заехать.
– Брендон, я тут шел мимо твоей комнаты… Она была открыта.
– И что?
– Там почему-то отсутствует компьютер…
– Я его выкинул. Хочу взять новый.
– …А я, было, подумал, что он тебе уже не нужен.
– Кевин, ненавижу, когда ты виляешь. Если ты хочешь что-то сказать, скажи.
– Просто нынче ни один ты почему-то захотел сменить свой компьютер.
– Ты решил меня вывести?
– Ок. Брендон, ты устал ждать?
– Нет. Я устал от вопросов Мелиссы и от всего этого идиотского положения, из которого каждый ищет выход самостоятельно. Кто-то сидит перед ним в ожидании, кто-то кончает суицидом, я же решил просто пока его выкинуть, как из дома, так и из головы. Появятся новости, куплю новый. Кстати тот действительно устарел малость.
– Ты и её комп выкинешь?
– Нет. …Знаешь что я тебе скажу. Если это было его собственное спланированное решение, то в нем стоит поискать смысл. Да, своим исчезновением он всех поставил в тупик. Однако и мы не такие уж и кретины, чтоб не найти из него выход. По крайней мере, нужно постараться. Быть может, он что-нибудь хотел сказать нам этим поступком.
– Брендон, ты же сам прекрасно знаешь, что сейчас все только этим и занимаются: ищут смысл в его исчезновении. Кроме, конечно, тех пятнадцати миллионов, которые нашли самый простой выход из этого тупика.
– О них я вообще не хочу говорить. Они только опозорили себя, и ничего больше. Вряд ли он хотел добиться именно этого. А если и так, то эта самая бессмысленная цель, какую только можно себе представить на его месте. Он мог сделать это намного раньше, а не ждать лишних несколько
десятков лет.
– Брендон, ты не на его месте. …Знаешь, как говорил мой дед, где-то через пять лет после его появления? «В конце-концов он от души над всеми вами посмеётся». Он с ним никогда не общался.
– Шон, ты говоришь об этом, потому что больше всех нас тяготишься его исчезновением.
– Да. И считаю, что он просто наложил мне в душу. И знаешь с помощью чего? С помощью своей душевности. …Список миллионов в моих глазах уже является списком зомбированных дебилов. И от его возрастания, названия я не изменю. Беда людей в том, что они очень часто открывают сердце не тому, чему следует. Когда умирала моя мать, последний с кем она прощалась, был он. И я, как последний дурак, помогал ей в этом. Читал ответы с экрана, так как она уже не могла нормально смотреть на него.
– Подожди, она что, не могла подобрать ему голос?
– Не хотела.
