рукой от назойливой морды лабрадора.
Псина немного успокоилась. Теперь я смог погладить её по холке, по трепать по голове, что несказанно нравилось псу. Он высунул язык и прищурился.
– Это мешало нам лечить твою мать. Никого не подпускал, словно злобная зверюга из подземелья, – сообщил Ауннавин. Он недоверчиво поглядывал на то, как я ловко подчинил себе непонятное ему животное.
– Он не «это», – поправил я, встав на ноги. – У него кличка есть. Бонди, сидеть, – приказал лабрадору. Тот послушно выполнил то, что ему велели.
– Как ты с ним управляешься? Мы тайком пробирались в покои Одарис, пока это… Бонди не было здесь. Кэсэ делала ей перевязку, поила отварами и обрабатывала мазями раны, – снова заговорил дроу.
– Просто сказали бы ему «сидеть» или «лежать», – пожал плечами я. Бонди никогда не накидывался на незнакомцев. Он вёл себя хорошо, даже льнул к гостям, чтобы те его погладили или поиграли с ним. С чего такая агрессия к Кэсэ и остальным – кстати, они всё ещё дрожали по углам – не пойму.
– Так просто? – спросила рыжая девчушка. Она не решалась ступить на пол, продолжала смотреть с подоконника то на меня, то на пса.
– Да, он понимает команды. Я его дрессировал.
Для достоверности, чтобы никто больше не получил сердечного приступа, когда увидит собаку, продемонстрировал, на что Бонди способен. Использовал самые простые команды: лежать, сидеть, переворот, принеси. С последним возникла заминка – я не знал, что кинуть псу, чтобы он принёс мне обратно. Наконец, заметил на подставке возле кровати что-то наподобие длинного гребня и бросил в дальний угол. Предмет упал прямо возле портьеры, которая дрожала вместе с тем, кто за ней прятался.
Когда пёс подбежал к завесе, паренёк затрясся ещё сильнее. Ткань прямо ходуном заходила. Но Бонди, не обратив никакого внимания на испуганного человека, схватил аккуратно зубами гребень и принёс мне, положив под ноги.
– Видите? – указал рукой я. – Он послушный.
– Это он тебя слушает! – возразила Кэсэ.
Да что ж она сидит на месте, как приклеенная!? Не верит. Ладно. Продемонстрируем наглядно, что пёс не опасен для людей. Я присел на корточки и сказал псу, чтобы он подошёл к той портьере. Все неотрывно слушали и наблюдали за моими действиями. Ауннавин насторожился, а паренёк, который стоял за шторкой, начал икать от страха. Оно и понятно: проверять свою теорию я буду именно на нём.
Бонди подошёл к завесе, скрывающей молодого человека и сел напротив. Два раза пролаял, делая небольшую паузу.
– Он просит тебя выйти, – громко пояснил я парню. Портьера вздрогнула и немного отодвинулась. Светловолосый молодой пацан, трясясь и икая от ужаса, объявшего его, неотрывно смотрел на собаку. – Не смотри ему в глаза, – посоветовал я. – Для него это вызов. Смотри на нос – да куда угодно, главное, не в глаза. Ты незнакомый для него, так что пока
