style="font-size:15px;"> Ира пожала плечами. Барковский сел рядом с ней. Тут же на этот факт отреагировал Худяков:
– Ну все, отбил у меня нашу принцессу. Пойду убью себя.
И тут Царева показала, что не зря является завучем. Уже без всякой игривости она произнесла:
– Худяков, выход вон там находится. А кабинет директора – вторая дверь налево. Если хочешь что-то сказать – по-английски, пожалуйста.
– Don’t worry, Людмила Михайловна! – смиренно отозвался Худяков.
В затылок новенькому ударил скомканный бумажный шарик. Барковский обернулся. Ему ухмылялся Довженко.
– Welcome! – издевательски пропел он.
…Крюков внимательно наблюдал за лицами одиннадцатиклассников. Больше всех его занимало поведение Довженко – кажется, он нервничал сильнее всех.
– Хорошо, а кто у вас в классе старожил? – спросил капитан. – Вот прямо чтоб с первого класса и до одиннадцатого?
На его вопрос отозвалась Суворова:
– Шорина. Она одна эту школу так долго терпит. Еще Алинка с первого класса тут училась, но она…
Участковый повернулся к Шориной:
– Вы дружили?
Девочка промолчала; ее лицо скривилось, словно от боли. И тут заговорил Барковский:
– Игорь Андреевич, они десять лет за одной партой просидели. У Ирки вообще нервный срыв был, когда Алина погибла. Может, не надо ее сейчас мучить?
Капитан прижал руку к груди:
– Прости, Ира. Вернемся к сегодняшнему дню. Мальчики были на физкультуре, девочки здесь, в классе. Почему?
– Мы отпросились, – ответила за всех Мелкова. – Мы выступление на «Последний звонок» делаем. Времени не хватает, и нас Владимир Ованесович отпустил.
– А где была Анастасия Николаевна?
– Здесь, с нами. Мы там по-английски поем. Она собиралась помочь…
– И что было дальше?
Мелкова промолчала. Вместо нее заговорила Белодедова.
– Она вдруг встала и вышла. Молча.
– Она плакала?
– Нет… Просто встала и вышла.
– Что было потом? Довженко?
Для спортсмена Довженко этот вызов оказался совершенно неожиданным, он растерянно произнес:
– Я?!
– Тебя там не было?
– Был, но я… все так быстро было… – произнес Довженко в страшном волнении. – Она зашла в раздевалку и… просто выбросилась в окно. Я не успел даже… вот и ребята…
И тут раздался голос Шориной:
– Я не поняла: вы нас уже допрашиваете?
Крюков поднял руки:
– Все, все, ребят. Это не допрос, никакого протокола, я просто увлекся, простите. С каждым из вас мы побеседуем, как положено, в присутствии взрослого, все будет по правилам. А сейчас поздно уже, пора по домам. Все свободны.
Второго приглашения не потребовалось; школьники дружно потянулись к выходу из класса. А Крюков внимательно наблюдал за ними. Он заметил,
