пока я, приподнявшись на локте, тупо смотрел на нее. В чертах ее лица проступило отстраненное холодно формальное выражение. Будто галочку поставила в списке выполненных дел. Словно, только что она не стонала и не извивалась от страсти…
А между нами уже вырастала невидимая и непреодолимая стена. Она там, а я тут…
– Глупость. – сказал я, – Во-первых, с чего ты взяла, что я – король? А во-вторых – я ничего не чувствую… Зачем обманывать? А если нет – то ведь ты умрешь тоже! Зачем? – повторил я. Удивленный ее спокойствием, я встал и тоже принялся одеваться. – Если это розыгрыш, шутка, то глупая и жестокая.
Лияра взяла с туалетного столика миниатюрную коробочку с губной помадой и кинула на постель. Как раз на пятно от сока образовавшего символ из трех палочек соединенных посередине четвертой – древний символ ритуального жертвоприношения. Я тупо смотрел на коробочку и случайную картинку. «В этом мире случайностей нет, и каждый шаг оставляет след…» всплыли в памяти слова старинной песенки…
– Отдай своим алхимикам. Это медленный яд. Специально для тебя. Мне он ничего не сделал. А ты умрешь через сорок восемь часов. И я тоже умру, но немного раньше. Противоядия нет, любимый. – Она улыбнулась, но слово «любимый» вдруг прозвучало с издевкой.
Лияра продолжила движение по комнате, собирая раскиданные вещи, совершенно обыденно, как делала это, наверное, в своем доме, а не в гостиничном номере. Застелила кровать.
Язык у меня по прежнему был онемевший и говорить было трудно, поэтому я молча наблюдал за ней, сидя на кровати и натягивая нижнее белье. С каждым мгновением я убеждался, что она не шутит.
– Я не должна была тебе этого говорить, но… – Лияра затянула поясок на платье, пальцами уложила бюст, так, чтобы в вырезе оставалась соблазнительная ложбинка, и сказала, – но ты был так великолепен… на прощание подарил мне такую ночь, что я решила по своему расплатиться – дать тебе двое суток на подведение итогов. И, честно говоря, еще мне приятно видеть, что тебе страшно. – Она достала из сумочки еще одну коробочку, я онемел и смотрел только на ее губы и глаза. Она не лгала… и страха не было, но ее ненависть ко мне вызвала какую-то детскую обиду, что прихлынула к сердцу. За что? Она не просто наемница, тут явно что-то личное… Не верю! Нет, я не снимал с себя тяжести грехов, что совершил за бурную молодость и мое правление островной империей Эленсааров, но все-таки, что я лично ей сделал? Или тому, кто ее нанял? И я спросил:
– Кто тебя нанял?
– Ты не знаешь, – ответила Лияра, – а точнее – не помнишь. Моя мать. – Она произнесла это спокойно. – Да упокоится с миром ее обиженная душа. Я исполнила ее завещание. – оно помолчала, словно вспоминая, что еще должна сказать и произнесла скороговоркой: -Жертва Безутешной принесена!
Произнеся ритуальную фразу, Лияра как то облегченно улыбнулась, достала черный шарик из коробочки…
Догадавшись, что это, я прыгнул к ней с места, через полкомнаты, стараясь
