смутно.
Оглядываясь назад, я думаю, что всегда подозревал, что она что-то от меня скрывает. Редкие сны об Эйми и мое навязчивое желание написать ее лицо. Одно это могло бы стать достаточной причиной для того, чтобы понять, что что-то не так. Я долго ни о чем не спрашивал, потому что восстанавливался после травм, влюбился в Ракель, заботился о сыновьях, жил обычной жизнью. Но это были лишь оправдания. На самом деле я боялся. И из-за этого испытывал еще большее отвращение к самому себе.
Я провел ладонью по влажному затылку.
– Мальчики отлично. Они гостят у семьи Силва.
Имельда прокрутила ручку, как пропеллер самолета. Ее губы приоткрылись. Имельде хотелось задать больше вопросов о мальчиках, но подошел официант. Он предложил меню.
Я отказался.
– Ты уверен? Диего готовит очень легкое восхитительное блюдо – севиче из морского языка с лимоном. Идеальный вариант для такого ужасно жаркого дня. – Она обмахнула шею папкой с документами.
Я покачал головой:
– Мне нужно уйти через двадцать минут. Через час приземляется самолет Нат. – Имельда отпустила официанта, и я удивленно посмотрел на нее. – Почему все-таки ты работаешь здесь?
Она пожала плечами:
– Привычка. Как поживает Наталия?
– Хорошо.
Она летела сюда по делам, но планировала остаться на несколько недель. Наталия всегда проводила летний отпуск с нами.
Имельда вздохнула, зная, что никаких деталей она от меня не узнает.
Официант вернулся с капучино, который она заказала еще до моего прихода. Он поставил чашку и блюдце рядом с ее ноутбуком, слегка поклонился и ушел. Имельда надорвала пакетик с тростниковым сахаром. Она подняла чашку, подула на пенку и отпила, проверяя температуру.
Я дернул коленом и постучал пальцами по подлокотнику.
– Томас подписал бумаги.
Я застыл.
– Когда?
Она сделала еще глоток и поставила чашку.
– Прошлой зимой. Дела в гостинице идут лучше, чем два года тому назад.
Это было частью ее сделки с Томасом. Она изображала мою сестру, пока я восстанавливался физически, и перехватывала любой интерес, который я проявлял к тому, чтобы узнать, кто я на самом деле. А Томас дал ей взаймы денег, но при условии, что его имя будет вписано в документы о собственности.
Имельда сохранила свою гостиницу, а я получил отличную няньку.
– Он до сих пор посылает тебе чеки? – Томас еще и платил ей.
– Да. Но я перестала обналичивать их больше года назад.
– Почему он продолжает их посылать?
Имельда отпила капучино.
– Думаю, из чувства вины. Он ненавидит себя за то, что сделал с тобой.
Я не знал этого наверняка. Я не говорил с ним с того момента, как он уехал из Пуэрто-Эскондидо, это было в декабре.
– Томас сейчас под следствием за инсценировку твоей смерти.
