ближайшая деревня далеко от нас, а снег идет все сильнее. Ветер усиливается, и дорога очень плоха. Поэтому продолжать путь сейчас очень опасно. Хотя эта лачуга недостойна вашего присутствия и мы не можем предложить приличествующих вам удобств, остаться на ночь под этой убогой крышей будет, вероятно, наиболее верным решением… Мы хорошо позаботимся о вашей лошади.
Томотада принял это скромное предложение. Втайне он был доволен представлявшейся возможностью еще увидеть девушку. Тотчас была подана простая, но обильная пища, и девушка вышла из-за ширмы, чтобы предложить гостю вина. Она переоделась в грубое, но чистое домотканое платье, волосы ее теперь были аккуратно расчесаны и красиво уложены. Когда она нагнулась, чтобы наполнить его чашу, Томотада с восторгом заметил, что она прекраснее всех женщин, которых ему до той поры приходилось видеть. Более того – каждое ее движении было настолько грациозно, что это восхищало его. Но старики стали извиняться за нее, говоря:
– Господин, наша дочь Аояги[20] выросла здесь, в горах, и почти ни с кем не общалась. Она не имеет представления о вежливом обхождении. Умоляем вас не гневаться на ее глупость и невежество.
Наоборот, говорил Томотада, он почитает за счастье, что его обслуживает такая милая девушка. Хотя он видел, что его восхищенный взгляд вызвал у нее румянец смущения, он не мог отвести от нее глаз и не притронулся ни к вину, ни к пище, которые стояли перед ним. Мать сказала:
– Добрый господин, мы очень надеемся, что вы попробуете нашу пищу и выпьете немного вина. Хотя мы понимаем, что они нехороши для вас, но вы, должно быть, очень замерзли под пронизывающим ветром.
Тогда, чтобы сделать старикам приятное, Томотада принялся за еду, съев и выпив столько, сколько мог. Восхищение девушкой все сильнее росло в нем. Он заговорил с нею и обнаружил, что ее голос так же восхитителен, как и лицо. Если она действительно выросла здесь, в горах, значит ее родители должны иметь благородное происхождение, потому что она говорила и держалась как благородная особа. Внезапно – строки сами всплыли в его сознании – он обратился к ней стихами, и в них прозвучал вопрос, так взволновавший его сердце:
Тадзунэцуру,
Хана ка тотэ косо,
Хи о курасэ,
Акэну ни надо ка
Аканэ сасуран?
Что можно перевести примерно так:
По дороге спешил, встреча была впереди,
И нашел то, что за цветок можно принять.
Отчего на заре так рдеет румянец —
Этого мне не понять.
Без промедления она ответила ему такими строками:
Идзуру хи но
Хономэку иро о
Вага содэ ни
Цуцумаба асу мо
Кимия томаран.
Ее ответ можно передать так:
Если своим рукавом скрою я свет зари,
То, быть может, мой господин
Утром нас не покинет.
Так Томотада понял,
