style="font-size:15px;"> Однако прежде чем обратиться к этой теме, следует заметить, что, несмотря на все оттенки различий между этими парадигмами, у них есть много общего. Они ни в коем случае не замкнуты герметически, и, более того, влияют друг на друга различными способами. Но самое главное – это то, что все они стремятся преодолеть узкие национальные рамки и выйти за пределы интерпретативной гегемонии Запада. Они разделяют общую установку: изучать исторические проблемы, не ограничивая себя априори пределами национальных государств, империй или других политических образований. Это отличает данные подходы от большинства исторических сочинений, написанных за последние 150 лет, когда наука почти повсеместно была тесно связана с проектом построения национальных государств. Обсуждая специфические черты и границы каждого из выбранных подходов, мы должны, следовательно, помнить о том, что их проблематика и интересы во многом смыкаются.
Компаративная история
В долгой истории мировой исторической мысли компаративные исследования имеют почтенную генеалогию: от древних «ойкуменических» подходов, сравнивавших свою цивилизацию с варварством соседей, до сопоставления макрорегионов, которое является приметой большинства всемирных историй XX века. Историческая социология (вроде поиска Максом Вебером истоков современного капитализма), а также широкомасштабный анализ государственности, революций и социальных перемен, которые были в моде в период расцвета теории модернизации, особенно склонны применять компаративный подход. В последние годы, однако, этот метод подвергался критике в научной литературе, которая высоко ставит изучение связей и потоков и скептически относится к строгому языку социальных наук. В некоторых кругах глобальную историю пытались представить даже как антидот против принципов компаративистики. Однако в последние годы компаративная история сама приобрела глобальное измерение, и теперь уже нельзя говорить о внутренней противоположности двух этих дисциплин.
Для начала напомним, что историк не может работать, совершенно избегая сравнений. В сущности, любая интерпретация или историческая оценка зависят от того или иного компаративного суждения. Любое указание на перемены (или стагнацию), на специфику, на те или иные особенности базируется на представлениях об отличии данного периода от предшествующих, данной группы от других социальных групп и сообществ. Большинство терминов, которыми пользуются историки (вспомним такие понятия, как «развитие» или «революция»), основаны на контрастных образах, периодах и событиях. Трудно представить себе историческую интерпретацию, которая, по крайней мере имплицитно, полностью избегала бы компаративной оптики.
Для историков поиск ответов на некоторые поставленные в глобальном контексте крупномасштабные вопросы с необходимостью предполагает обращение к компаративистике. Почему индустриальная революция
