– химиков. Таким образом в первые столетия новой эры, по мнению В.Л. Рабиновича, существовала связь между представителями «священного тайного искусства» и ремесленниками-химиками. В дальнейшем, однако, эти связи в значительной степени оказались утраченными. В качестве примера он приводит следующие стадии процесса «священного тайного искусства»:
«I. Тетрасомия (от гр. сома – тело). Исходный сплав изготовляется из олова, свинца. Меди и железа. Поверхность его черна.
II. Аргиопея (аргирос – серебро, пео – делаю). Заключается эта стадия в отбеливании „тетрасоматы“ сплавлением четвертичного сплава с мышьяком и ртутью.
III. Хризопея (хрисос – золото). Берут „серебро“, полученное в результате аргиопеи, и добавляют к нему очищенную серу и „серную воду“, но основная добавка – золото – для „закваски“.
IV. Иозис (томление, брожение). Это окрашивание хризопейного сплава в золотистые тона травлением квасцами или окуриванием (томлением) в специальном приборе – „керотакисе“ (вариант – „золочение“, или обработка металлических поверхностей специальными реактивами)»[65].
Обратим внимание на то, что все эти приемы и техники впоследствии станут классическими в практике европейского алхимического Магистерия. Это подтверждает тот факт, что «алхимические „химия“ и „металлургия“ являются таковыми лишь в качестве жаргона, который, однако, требует соответствующего подхода и небуквального понимания, и если обратиться к истокам, можно ясно увидеть, как изложенное в нем неправильно толковалось»[66]. Это, по-видимому, проистекало из того, что «технохимические приемы описываются точно и как будто достоверно. Почти до полной воспроизводимости, в решающий момент оказывающейся иллюзорной.
Присутствие недостижимости – важный момент алхимической практики. Алхимик, пользуясь уже готовыми результатами технохимического опыта и преобразуя ремесленную осуществленность и алхимическую неосуществленность, существенно изменяет присущие практической химии приемы»[67].
По мнению историков, занимающихся историей алхимии, европейская алхимия, начиная со времени ее появления в XII в. и вплоть до времен Парацельса «была весьма предусмотрительна и не делала больших скачков воображения. Сочинялось большое количество алхимических рукописей, но они, главным образом, повторяли то, что было сказано ранее; проводились эксперименты, но они во многом повторяли то, что было сделано ранее. Алхимики прикрывали свои работы символизмом и мистериальностью – по-видимому, пряча „большой секрет“ – но эта глубокомысленность может иметь и другую цель: трудно обвинять кого-то в неортодоксальности, если никто не может понять, что действительно было сказано»[68]. Ю. Эвола объясняет это тем, что «после падения Римской империи Запад в своих определяющих принципах начал следовать другой традиции, в которой эзотерическое
Рабинович В. Л. Химические знания во II-VI веках // Фигуровский Н.А. Указ. соч. С. 189.
Джаммария. Указ. соч. С. 27.
Рабинович В.Л. Алхимический космос Альберта Великого // Знание за пределами науки. Мистицизм, герметизм, астрология, алхимия, магия в интеллектуальных традициях I-XIV вв. М., 1996. С. 178-179.
Cobb С., Goldwhite Н. Creation of fire: Chemistry’s lively history from alchemy to the atomic age. London: Plenum Press is a Division of Plenum Publishing Corporation, 1995. P. 98.
