у небес». Его глаза, казалось, сейчас вылезут из орбит. А на лице было такое удивленно глупое выражение, что Чучело не выдержала и расхохоталась во весь голос. Она смеялась до упаду, схватившись руками за живот. Из ее глаз текли слезы, и в конце концов она заохала, не в силах остановиться:
– Ох. Ох. У меня сейчас лопнет живот. Ну насмешил. Чудо он увидел… – и вновь принялась хохотать.
Артем стоял сильно обескураженный, руки он уже опустил и смотрел на угорающую от смеха девочку.
– Я тебя сейчас превращу в паука, – устав ждать, когда она насмеется, прошипел он и прищурился.
Теперь баска вытаращилась на него, и ее смех мгновенно улетучился.
– Не надо в паука, ваша милость. Они противные.
Артем, сдерживая собственный смех, сел на кровать, но в конце концов не выдержал и тоже расхохотался. В этот вечер они посмеялись от души, и в хорошем настроении землянин первый раз в новом мире лег спать.
Сбивая тюфяк у изголовья, он сам себе пожаловался:
– Ну что за судьба у меня такая непутевая. Что бы я ни делал, все равно выходит шиворот-навыворот.
«Арингилу, наверное, хорошо, – подумал он, – у него напарник – девочка с рожками, и шустрая, с ней не заскучаешь, а у меня – овощ сонный».
– Как он вообще жил? – произнес Артем вслух последний вопрос и, зевая во весь рот, сразу уснул.
Ночью ему снился сон. Он сидел рядом с молодым парнем в белом халате и симпатичной девчонкой с небольшими рожками, выглядывающими из-под черных волос, забранных в хвост. Они рассматривали его с явным интересом. Он же, смущаясь от такого пристального внимания, смотрел на стол, кося глазами то в одну, то в другую сторону. Молчание затягивалось. Парочка не спешила начинать разговор, а он не знал, что он тут делает.
«Где я вновь оказался?» – размышлял Артем, краем глаза изучая обстановку. Очень походило на то, что он в кабинете врача. Вон и санитар сидит. Только врач почему-то с рогами. А может, это и не врач, а просто видение? Говорят, если кто видит чертей, он либо допился до чертиков, либо свихнулся. Я непьющий, значит, тронулся умом. И мне привиделось, что я в одном теле с другим человеком. Что видел ящерицу говорящую, которая еще и плюется. Это галлюцинации. Все, Рахвалов, ты приплыл. Плыл, плыл и выплыл в дурдоме.
Он поднял голову и, в душе плюнув на все, весело сказал:
– Верди логус, други. Перпетуум мобиле. Шерше ля фам.
– Он на каком языке говорит? – Девушка с рогами посмотрела на парня в больничном халате.
Тот недоуменно пожал плечами и ответил:
– Что-то на русском, что-то на французском, что-то на латинском. А что-то на вашем древнем языке.
– Он так много языков знает? – удивилась рогатая.
Они говорили о нем, словно не замечая его присутствия.
– Нет, просто придуряется, – ответил санитар. – Артем, ты нормально разговаривать будешь? – обратился он к парню. – Нам надо поговорить и определиться, как жить дальше.
– А
