понятно. Только есть один вопросик. Постойте. Так. Про одну деваху. Вальку с Соборной горы.
– Что? Какая… – начал было Вася, но тот оборвал его.
– Не надо, уважаемый, ага? Белочка видела, как вы ее уводили. Да?
Стоявшая позади него бабенка ответила боязливо и в то же время как-то нагло:
– Он самый.
– Вот видите, уважаемый?
Манера говорить у этого человека тоже была странной, смесью глубокой приниженности и в то же время чего-то холодного, жестокого. Так в прогретой июльской реке иногда попадаются ледяные слои родников. От его голоса и бросало сразу в жар и в холод.
– Никуда я никого не уводил, – ответил Вася. – Люди не лошади, а я не цыган, прлоклятье.
– А? Не понял…
– Эй, ну что, приобрел ледокол? – вступил в разговор кто-то еще.
Все обернулись. Это был один из тех диванных горцев, с пышными усами, как бы пересыпанными солью с перцем. Он улыбался. Выпуклые темные глаза были насмешливы.
– Да, да, – ответил торопливо мужик в кожанке, стараясь загородить невысокого запарившегося Васю в полупальто.
– Э-э, зачем не даешь человеку сказать? – спросил горец.
– Я-а?.. – переспросил мужик в кожанке. – Да что вы!.. Пусть говорит.
Голос его был угодлив.
– Ну так что? – спросил горец.
Вася улыбнулся ему и, перехватив удобнее лямки, пошел.
– Купил, – говорил он, идя рядом. – За пять тысяч. С веслами, сиденьями…
Горец важно кивал.
– А насос?
– И насос есть в комплекте.
– Рыбку будешь ловить, а? Сетью? – спрашивал, посмеиваясь, горец.
– Нет, зачем, – отвечал Вася. – Так просто.
– Как просто?
– Удочкой.
– А, – откликнулся горец, махнув тяжелой рукой, заросшей черными волосками чуть ли не до ногтей. – Тут у вас и рыбки-то нет, э, совсем, да? Настоящей. Форели, как в горах, в чистых ручьях, знаешь?
– Что?
– Какая чисты-ая там вода, э? – Горец причмокнул. – Хрусталь!..
– Да, знаю.
– Откуда? – не поверил горец.
– Бывал там, ездил автостопом еще студентом.
– А? Где именно?
– В Пицунде.
– Тэ!.. – воскликнул горец, снова отмахиваясь. – Там все пасутся. Есть места настоящие. И электроудочками, как у вас, там рыбу никто не выбивает. Мы любим свои реки, свою землю.
– Мы тоже, – ответил Вася неуверенно.
Горец засмеялся, показывая крупные зубы, играя глазами.
– Э, дорогой, не смеши. И не сердись. Но у вас земля как мачеха. Или забитая дурочка, э?
Вася и сам так считал, но сейчас не хотел уступить самоуверенному горцу.
– Лучше бы сказать: забытая. Потому как дали неоглядные, народу мало…
– А я слышал, дельные люди и советуют Путину: перенеси Москву на Урал. Тогда и видно будет лучше, э?
Вася
