звучащий из динамика голос Ульриха Мюэ. Случай Сорокина как чревовещателя становится особенно очевидным, когда текст доносится из динамика. Автор целый час неподвижно сидит на стуле и репрезентирует самого себя как тело, которое хотя и (за)писало этот текст, но не в качестве автономного и индивидуально творящего субъекта, а в качестве медиума, причем в двух смыслах: во-первых, как человека с медиумическими способностями, во-вторых, через использование в перформансе своего тела как медиума (альтернативного медиуму письма). Это инсценированное молчание напоминает практику ранних выступлений Сорокина, когда чтение текста брал на себя кто-то другой, однако дистанция здесь увеличивается, так как теперь отсутствует тот коллектив, из участников которого выбирался ретранслятор Сорокина. Отсутствует и позднесоветский/ая антикульт(ура) личности, если воспользоваться предложением Вольфганга Вайтланера говорить о культуре безличности как реакции на сталинский культ личности[287].
При отсутствии документальной фиксации чтений[288] я хотела бы здесь выборочно представить конкретные типы сорокинских выступлений (в первую очередь в немецкоязычных странах)[289]. Примеры упорядочены по возрастанию компонента авторского чтения вслух.
1. Первое выступление на Западе: Сорокин в рамках перформанса русских художников наносит краской на обнаженное женское тело слова: гной и сало (Западный Берлин, 1988)
– Сорокин: акт письма в рамках коллективного перформанса
– устный, авторизованный Сорокиным прозаический текст отсутствует
2. Чтение вслух текстов Сорокина его российскими коллегами в 1980-е годы в СССР
– Сорокин: молчит (только присутствие)
– Пригов, Ануфриев, Монастырский читают тексты Сорокина (чтение на 100 % по-русски)
3. Проигрывание звуковой постановки «Месяц в Дахау» (Дом литературы в Зальцбурге, начало 1994 года)
– Сорокин: молчит (только присутствие)
– чтение на 100 % по-немецки, исполнение отсутствующего актера (Ульрих Мюэ, магнитная лента); вступительное слово Наташи Друбек-Майер
4. Музыкальный перформанс с чтением из романа «Тридцатая любовь Марины» (Цюрих, 10 ноября 1993)
– Сорокин импровизирует на рояле, поет концовку «Месяца в Дахау»[290] и отвечает на вопросы
– чтение на 100 % по-немецки в исполнении присутствующих актеров; вступительное слово Томаса Видлинга
5. Традиционное чтение из «Очереди» в Русском книжном магазине (Мюнхен, 1990)
– Сорокин по настойчивой просьбе переводчика нерешительно прочитывает несколько предложений из русского текста (около 10–20 % чтения)
– Петер Урбан читает немецкий перевод (около 80–90 % чтения)
6. Чтение шепотом из «Романа» в Баварской академии изящных искусств (Мюнхен,
К проблеме документирования перформансов и акционизма следовало бы подходить, систематически используя имеющиеся сегодня средства. Начатая Бернштейном фонотека голосов поэтов (250 валиков; ср.:
В большинстве случаев я или сама побывала на этих выступлениях, или смогла расспросить о них зрителей, слушателей или переводчика. Хотела бы здесь поблагодарить Йоханну Ренату Дёринг-Смирнову, Сабину Хэнсген, Барбару Киндл, Дмитрия Александровича Пригова, Дирка Уффельманна, Вольфганга Вайтланера и Томаса Видлинга.
Похоже было построено чтение «Концерта» в стиле пения былин, состоявшееся в Констанце летом 1997 года.
