запах смерти.
Ищите, прошептала женщина. И обрящете.
Лэнгдон услышал слова, будто они прозвучали у него в голове.
– Кто вы? – крикнул он, но не услышал своего голоса.
Время уже на исходе, прошептала она. Ищите и обрящете.
Лэнгдон шагнул к реке, но увидел, что перейти ее вброд не сможет – кроваво-красные воды были слишком глубокими. Когда он снова поднял взгляд на женщину с вуалью, тел у ее ног стало гораздо больше. Их было уже сотни, а может, и тысячи; некоторые, еще живые, корчились в агонии и, умирая в жутких муках… поглощались огнем, захлебывались в испражнениях, пожирали друг друга. По воде разносились скорбные крики и вопли людских страданий.
Женщина двинулась к нему, протягивая тонкие руки, словно взывая о помощи.
– Кто вы?! – снова закричал Лэнгдон.
В ответ женщина медленно убрала с лица вуаль. Она была поразительно красива, но старше, чем сначала показалось Лэнгдону – наверное, лет шестидесяти с небольшим, – при этом величественная и статная, словно неподвластная течению времени скульптура. Волевой подбородок, глубокий проникновенный взгляд, длинные серебристые волосы спадают на плечи локонами. На шее амулет из лазурита – змея, обвившая посох.
Лэнгдон чувствовал, что знает ее… доверяет ей. Но как такое возможно? Почему?
Она показала на дергавшуюся перед ней пару ног, которые, судя по всему, принадлежали какому-то несчастному, закопанному в землю по пояс вниз головой. На бледном бедре мужчины виднелась написанная грязью буква «R».
«R»? – подумал Лэнгдон. Первая буква моего имени? Это что – я?
Лицо женщины оставалось бесстрастным. Ищите и обрящете, повторила она.
Внезапно она начала испускать сияние, которое становилось все ярче и ярче. Затем ее тело задрожало, начало вибрировать и в конце концов с грохотом взорвалось и разлетелось на тысячи световых осколков.
Лэнгдон закричал и очнулся.
Он лежал в светлой комнате, где кроме него никого не было. В воздухе резко пахло спиртом, и слышался размеренный, в такт его сердцу, писк какого-то прибора. Лэнгдон попытался пошевелить правой рукой, но сразу почувствовал острую боль. Скосив глаза вниз, он увидел, что к руке подсоединена капельница.
Сердце его забилось быстрее, о чем сразу возвестил участившийся писк прибора.
Где я? Что со мной?
В голове пульсировала тупая, ноющая боль. Он осторожно поднял руку и дотронулся до затылка, пытаясь определить источник боли. Под спутанными волосами нащупал примерно с десяток швов, покрытых запекшейся кровью.
Он закрыл глаза, стараясь вспомнить, что с ним случилось.
Ничего. Полная пустота.
Думай.
Никаких проблесков.
В палату торопливо вошел мужчина в белом халате, видимо, отреагировавший на участившийся сигнал кардиомонитора. У него были косматая борода, густые усы и добрые глаза, участливо смотревшие из-под кустистых бровей.
– Что…
