искусства. И очень надеюсь, что вспомню все остальное, когда начну работать.
– Я хочу видеть кросское колдовство, – заявила Корэл.
– Мы будем смотреть, – поддержала ее принцесса Тагиль.
Лани услышала шорох юбок устраивающихся на диване двух заклятых подруг, а потом прозвучал холодный, как лед, приказ:
– Приступай.
Скульптор принялся разминать руки, возведя глаза к потолку и что-то шепча. А потом вновь посмотрел на Лани. Только теперь в его глазах не было ни капли сочувствия. В них клубилась тьма: холодная и безжалостная. И этот холод колючими иглами впился в ее душу, втягивая в себя.
– Сила Осс! – издалека донесся испуганный голос. – Он забирает из девчонки Силу Осс.
Скульптор сделал глубокий вдох, словно вдыхая запах девушки. Его лицо помолодело, и в то же время сделалось хищным. Он по-птичьи склонил голову, разглядывая Лани, а потом резко сдавил ей щеки. Девушка взвыла бы, если могла. Не от боли, она ее не чувствовала, а от ощущения того, что под руками Скульптора лицо сминается, превращаясь в нечто бесформенное.
Все потемнело перед глазами. Кресло дрогнуло и начало круговое движение. Ужас вспыхнул и угас, словно свеча от порыва ветра, а потом в голове раздался щелчок. Мир разорвался разноцветной хлопушкой. Ланетта снова была пятилетней девочкой. Отец, улыбнувшись в золотистую бороду, вручил ей серебряный кругляш и подтолкнул к ярмарочному аттракциону. «Развлекайся, малышка, у папы еще есть дела». Она оглянулась, но купца уже не было. Размалеванный клоун крутил педали, приводя в движение деревянную платформу с забавными фигурками зверей. Девочка вручила ему монетку, оседлала синюю лошадку и ударила по бокам своего игрушечного скакуна. Они помчались за красным медвежонком. Тот устремился за желтым котенком, охотящимся за зеленой рыбкой. В центре этой круговерти скакал красный мячик с желтым ободком, отбивая ритм. А клоун все быстрее крутил педали, непрестанно кривлялся и вещал через рупор женскими голосами.
– …Шут должен выступать на Арене, а не волочиться за принцессами, – прорычал он сурово.
И тотчас истерично закричал визгливым голосом:
– Не было ничего!
Девочка пришпорила деревянного коня, пытаясь нагнать медвежонка, и карусель закружилась быстрее.
– Вы целовались!
– Нет, он просто пел!, – спорил сам с собой клоун, все яростней нажимая на педали.
– Колдовские песни!
– Нет, о любви!
Медвежонок захохотал и послал девочке воздушный поцелуй. Веселая мордочка вдруг превратилась в глумливое лицо графа Кембарлендского. Его глаза сально блестели, а на губах пузырилась кровь.
– Поцелуй меня, дорогая, – прошамкал он беззубым ртом.
Девочка взмахнула неожиданно возникшей в руке кочергой:
– Гори в Аду!
– Убийца, убийца, – засмеялись карусельные
