последняя твоя фраза звучит крайне заманчиво, – улыбнулся Шут и подвел ее к склоненной над озером иве. – Посиди пока здесь. А мне с отцом нужно очень серьезно поговорить…
Ствол старой ивы причудливо изгибался над водой и имел углубление, чем-то напоминающее кресло. Сидеть там было удобно.
Линнок подхватил отца под руку и увлек его в дебри сада. В сторону стены, которая невольно вызывала у Лани ужас. Она вспомнила рассказы Корэл о неведомых опасностях, подстерегающих за нею. «Линнок знает, что делает», – попыталась она успокоить себя и уставилась в воду. Ряска дрогнула, и на лист кувшинки вскарабкался бурый лягушонок. Он недолго посидел там, а потом сиганул в воду. Озерко всколыхнулось, расходясь кругами, и снова замерло.
Лани прибила комара на шее и вновь посмотрела туда, куда скрылись Шут с парикмахером. Тревожным колокольчиком зазвенели в ее голове слова принцессы: «Он склонен к опасным глупостям… Держи меня в курсе всего, что происходит с ним». Иначе с Линноком обязательно случится что-то плохое. Этот парикмахер не внушал никакого доверия. Мало того, он представлял угрозу для Линнока и для нее. Он опасный колдун, который может превратить человека в кого угодно. Даже в жалкого лягушонка. От этих мыслей стало плохо.
Древесное ложе сразу показалось жестким, а вода в озерке предстала заплесневелой лужицей. Ее неудержимо потянула к Шуту. Захотелось проверить, все ли с ним нормально. Да и любопытно стало узнать, какие планы Линнок строит относительно ее самой.
Еще немного поколебавшись, она двинулась за ними.
Но стоило сделать пару шагов в сторону от проторенной дорожки, как перед глазами зарябило, а деревья взялись кружить хороводы. Ноги сами стали заворачивать назад – к уютной иве и тихому озерцу. Если бы не усиливающееся беспокойство за Шута, она бы так и сделала. Но мысленно виделась одна и та же картина: парикмахер хватает парня за шею, и тот падает тяжелым кулем. А потом Скульптор, мерзко улыбаясь, сдавливает голову приемному сыну, сминая ее. От этого навязчивого видения хотелось выть от ужаса. Страх за Шута заглушал все остальные чувства, и Лани упрямо продолжала путь, борясь с подступающей к горлу тошнотой.
Через десяток метров она умудрилась разглядеть стену и расслышала негромкие голоса. Кругом все троилось, четверилось, десятерилось, а голова разрывалась на части. Что-то влажное потекло из носа. Мазнула рукой и обнаружила кровь. В изнеможении Лани прислонилась к какому-то шершавому стволу дерева. «Я обязана идти дальше», – приказала она себе. Чудом удалось сделать еще один шаг путающимися ногами. И еще один. И третий… Закрыла глаза, и двигаться стало легче. Все дальше и дальше, как слепец, шаря перед собой руками.
Разговор звучал все явственней, а когда стало отчетливо различимо каждое слово, она рискнула открыть глаза. Мужчины стояли у каменной кладки Стены. Выглядели они странно: изредка по ним пробегали волны, словно ветерок гулял по воде. Девушка протянула руку, чтобы отодвинуть
