которыми они знали друг друга прежде, должностей и научных занятий – все это было лишь внешней оболочкой, внутри которой уже шла борьба, целью которой был не выигрыш, а проигрыш. Но сдаться нужно было победившему, такого быть не могло, значит, и борьба была безрезультатной. Взгляд Золотого Дракона жег, одолевая преграды, выставленные Горгоной, круша и ломая все на своем пути, он рвался к истине – ее сакральному «Я», закрытому и запертому на семь замков: воспитания, привычки, условностей, ситуации, представлений о порядке вещей, самообмана, страха. Тень дракона накрыла ее всю и теперь рябила и переливалась, создавая ощущение эфемерного тепла и счастья. Ничему нельзя было верить. Пойдя на обычное женское лукавство, которое, как правило, выручает в сложных ситуациях, женщина опустила глаза, чтобы дракон не мог видеть горящего в них огня, она согласилась встретиться с ним в другой раз, с тем чтобы обсудить некоторые научные проблемы. Не ожидая больше ни минуты и стараясь не задеть его звенящей и режущей в кровь любую женскую душу чешуи, амбициозного мужского достоинства, она выскользнула из комнаты с намерением навсегда раствориться в мегаполисе.
На следующее утро женщина проснулась рано, солнце едва-едва поднималось над горизонтом, пронизывая своим золотым светом все живущее на земле, делая каждый предмет своего рода негативом, тенью на ярком фоне весеннего утра. Даже сквозь свою утреннюю дремоту она чувствовала взгляд дракона. И понимала, что теперь всегда будет жить в его слоистой тени, никогда не имея возможности выйти из нее. Даже если он отвернется и уйдет. Оставив ее умирать в одиночестве и неверии, даже тогда его живая тень будет душить ее, не давая вырваться из своего круга, обретя иное счастье. Жертвы дракона не живут своей жизнью. Состояние неустойчивого равновесия, в котором ее душа пребывала тридцать четыре года, закончилось. Разбуженные драконом, ее звезды забирали покой и, подменив его беспричинными страхами и меланхолией, накрыли своей тенью робкое женское сознание, сводя его в переменчивое, подвижное эмоциональное состояние, создавая иллюзию постоянной неуверенности и нестабильности. Хотя очевидных причин для этого не было, фактически ничего в жизни не переменилось, но женщина острее прежнего стала ощущать свое психологическое одиночество. Это была игра звезд – навязать человеку иллюзии, отдалить от реальности восприятия, подчинить себе. Но взамен они дарили то, чего нет у многих счастливых людей, – писательские способности, поэтичность натуры, ученость, даже возвращали часть утраченного прежде вне всяких времен – интуицию. Так много и так мало, взамен обычного человеческого счастья. Но откуда знать далеким звездам, что такое человеческое счастье.
Люди быстро привыкают даже к необычному, а если в качестве компенсации ты получаешь поэтический взгляд на мир, то и вовсе забываешь, как это – жить иначе и дышать в каком-то другом ритме. Так что жизнь достаточно скоро вошла в свою новую колею и покатила по ней так же, как и по старой дороге,
