подниматься по узкому проходу-лестнице, было темно и вдобавок влажно – у троих из нас четверых мигом запотели очки (на улице еще прохладно). На ощупь дошли до следующей двери, толкнули – не заперто, и шумно ввалились в светлое помещение. Боже мой, хоры! А ведь служба идет! Певчие на нас, однако, не обратили никакого внимания. Мы замерли, огляделись и, стараясь не шуршать куртками, направились к уже третьей двери, для которой и был предназначен добытый ранее ключ.
Я стоял на 70-метровой колокольне с видом на еще замерзшую Сылву и размышлял о приключениях при пользовании этой неформализованной туристической инфраструктурой. Казалось бы, так просто: попросить ключ и оказаться в волшебном месте. Но ведь если нет анонсирующей таблички, то вряд ли сам подумаешь о такой возможности…
До отъезда оставалась пара часов, мы спешили в хостел перекусить и забрать вещи. На одном из обветшалых домов попалась вывеска-жестянка, извещающая о продаже продукции местной кондитерской фабрики. Войдя, мы очутились в советском районном сельпо. Пока мы оттирали запотевшие очки и разглядывали окрашенный в ядовитую масляную зелень интерьер (бо́льшей конкретики близорукий взгляд не схватывал), нас буравила нетерпеливым взглядом труженица торговли. Снова обретя способность видеть, зато потеряв под суровым взором дар речи, мы наугад ткнули пальцем в под стать окружению лаконичный ассортимент, спешно расплатились за выданную плитку ириса и ретировались.
Тетя Оля положительно оценила нашу добычу: с советских времен местные кондитеры делают сладости простые, но исключительно натуральные, поэтому, если свежие, обязательно надо брать. Я рассмотрел обертку – свежие, попробовал содержимое – и правда надо брать. Доел – обязательно надо брать! Поэтому по пути на вокзал мы, решительно отринув робость, еще раз наведались к даме в зеленых интерьерах. Награда за смелость имела больше килограмма чистого веса.
Уже по приезде, переде тем как выложить сладости на стол, я дрогнул: а вдруг получится как в детстве, когда любая еда на прогулке восхитительно вкусна, но стоит ее внести в дом, она тотчас теряет привлекательность и становится самой обычной. Не доставая упаковки из рюкзака, я отломил кусочек ириса и сунул в рот – надо брать!
Полдня авто́за
Накануне взял портвейна. В последнее время часто его хочется, видать, травмы юности отпускают. Да и потом, нынче уже беру настоящий, португальский: густой, глубокий, с крепкими коньячно-ореховыми нотами. Он дорогой, конечно. Просто так сам себе я бы такого не позволил, но тут другое дело: негоже с пустыми руками к дорогим друзьям, которые еще и приютить обещали. Заодно и себя побалую.
Одна давно пуста. Как, уже 3:40? Слушайте, ну тут совсем чуть-чуть осталось, на донышке. Мой перфекционизм требует закончить и эту!
Проснулся ни поздно, ни рано. Голова вроде нормальная. Впервые за неделю спал в отдельной комнате; двуспальный надувной матрас, вентилятор – условия шикарные. Даже жаль, что понял это лишь
