а когда понял, что это невозможно, его захлестнула ярость и скорбь, на которые невозможно было смотреть без боли. <…> Обычные вопли ярости <…> под конец уступили место плачу, которого ни один смотритель зоопарка никогда не слышал. Он жалобно и горестно скулил: а-а-а-а. <…> Так он проплакал до самого вечера. На следующий день он сидел, не шевелясь, и все так же скулил». Еще одна история произошла почти сто лет спустя: шимпанзе Эймос из научно-исследовательского центра Йеркиса вдруг отказался вылезать из гнезда. Остальные особи постоянно подходили, чтобы его проведать. Самка Дейзи ласково чесала его за ушками, пыталась подложить что-нибудь мягкое ему под спину, словно сиделка, поправляющая подушку пациенту. На следующий день Эймос умер. Почти неделю после его смерти обезьяны не хотели играть и очень мало ели. Джон Монтани рассказывает, что в Уганде два самца шимпанзе долгие годы были неразлучными друзьями. Когда один умер, второй, очень общительный и занимавший в клане высокое положение, «несколько недель никого к себе не подпускал. Это было похоже на траур».
Американский приматолог Патриция Райт изучает мадагаскарских лемуров. Она утверждает, что смерть одного – «трагедия для всей семьи». Она подробно описывала мне, что произошло, когда фосса – хищная мадагаскарская виверра[22] – загрызла хохлатого индри[23]. Когда хищница ушла, лемуры вернулись. Самка индри все время издавала звуки, немного похожие на то, как кричат лемуры, когда отбиваются от стаи. Но обычное «ау» у лемуров звучит иначе: во-первых, с большими интервалами, а во-вторых, звук должен быть выше и напористее. Здесь же это был тихий посвист, горестный, неумолкающий, снова и снова бьющий в уши. Остальные члены семьи, сыновья и дочери убитого фоссой лемура, свесившись с веток дерева, издавали такие же свистящие звуки, глядя с высоты пяти-десяти метров на лежавшего на земле мертвого отца. Пять дней подряд они возвращались к его телу – всего четырнадцать раз.
Питомец орнитолога и эколога Джоанны Бергер амазон Тико привязался к ее свекрови, которая последний год жизни провела в их доме. Весь месяц до ее смерти Тико отказывался подпускать к ней сотрудников хосписа. Просто не давал им до нее дотронуться. Даже когда медики просто хотели измерить женщине температуру, попугай бросался на них, так что во время визитов врачей его приходилось выгонять из комнаты. Последнюю неделю он просидел у изголовья умирающей, охраняя ее покой. «Он почти отказался от еды», – вспоминает Джоанна. Когда ее не стало и тело отвезли в морг, Тико «…полночи кричал у себя в комнате наверху, хотя раньше по ночам оттуда не доносилось ни звука, что бы ни происходило на первом этаже». И потом долгие месяцы попугай часами сидел на кровати, где когда-то лежала его старая подруга.
Горе – не просто реакция на смерть. Иногда люди, которых мы знали, умирают, но горя мы при этом не испытываем. Иногда те, кого мы любим, просто уходят из нашей жизни, и для нас это горе, хотя они живы. Мы по ним отчаянно
Виверры (лат. Viverra), или циветы, – род хищных млекопитающих из семейства виверровых. Обитают в субтропических и тропических странах Африки и Азии.
Индри – крупнейшие ныне живущие лемуры – обитают на северо-востоке Мадагаскара.
