супруга. А ей лучше полюбить такого же слугу, как она. Такого же простолюдина. Ибо случайная прихоть Гретаны ничего не меняла. Искупавшись в ванне, уложив волосы, одевшись в роскошное платье, Серена оставалась жалкой служанкой, безродной простолюдинкой, не знающей родителей. Пусть Создатель убережет ее от любви к благородному мужчине, для которого она всегда будет рабой, а не возлюбленной.
Опекун. Человек с неограниченной властью, пока ей не исполнится двадцать один год. Еще почти пять лет она будет зависеть от него. Эдера впервые пожалела о своем особом положении в школе. Сегодня она желала стать обыкновенным подкидышем, променять свое благородное дворянское имя на свободу. Будь она подкидышем, ее участь зависела бы от доброй воли Матушки, а не этого сухого, надменного незнакомца в сером. Никто не вырвал бы ее из привычного мирка, порою строгого к детским проказам, но при том доброго, светлого, веселого.
– Матушка, как он может доказать, что он – мой опекун? – цеплялась за соломинку Эдера, пока настоятельница Иотана самолично помогала любимой ученице собирать вещи.
– Эдера, он привез тебя сюда почти шестнадцать лет назад, все документы были при нем. Увы, он не лжет… – Иотана не выдержала и смахнула рукавом слезу. – Я убеждала его, умоляла не забирать тебя. Он не слушал. Твой благодетель не из тех людей, кого можно переубедить. Он все решил, и мои речи для него – глупое кудахтанье. Как же я беспокоюсь за тебя, родная…
Родная. Матушке понадобилось потерять ее, чтобы заговорить как с родной. Эдера отбросила в сторону баул, который спешно собирала вместе с Иотаной, и крепко обняла ее.
– Я никогда вас не забуду, Матушка. Ни вас, ни Обитель. Я еще вернусь. Мы обязательно увидимся.
– Эдера… – проговорила Иотана сквозь всхлипывания. – Умоляю, веди себя с лордом Арденом смиренно. Не дерзи. Он не я, а Большой Мир – не Обитель Святой Устины. Дерзость может быть опасна. Будь скромной и послушной.
Скромной и послушной, да уж. Будто у нее есть выбор. Сидя рядом с «благодетелем» в дорожной повозке, Эдера исподтишка наблюдала за ним. Его лицо изменилось, будто он снял маску. Черты заострились, в глазах проступило хищное выражение. Если бы мать-настоятельница видела это выражение, она трижды подумала бы, прежде чем отпустить любимую ученицу с этим человеком. Даром что он шестнадцать лет платил монастырю звонкой монетой.
– Будет ли позволено обратиться к высокородному господину с вопросом, куда он направляется?
Лорд Арден повернулся к ней и хищно усмехнулся.
– Мы направляемся в мой замок на озере Глисса, Эдера.
– Будет ли милорд так добр объяснить невежественной сироте, где находится озеро Глисса? Должно быть, я уделяла мало внимания занятиям географией, потому что никак не могу припомнить такое озеро – Глисса. – По географии у Эдеры была еще более твердая десятка, чем по акушерскому делу и анатомии.
