кто еще здесь бабам служит? Да нашим сукном и мэтру бургомистру шьют, и с Магической Академии, и с дворца заказы ам»! на тысячи приходят! А вы только купцам на кошели шьете! Кому нынче ваша кожа нужна, когда есть наше плотное, добротное сукно? В летнюю жару тело дышит, в зимние холода тепло хранит. А в вашей коже летом задница потеет, а зимой – тоже потеет, да промерзает!
Грянул хохот сукноделов. Оскорбленные кожевенники дружно, как один, сжали кулаки и двинулись на обидчиков.
– Ох, пропотеют сейчас чьи-то задницы…
Суконщики отставили пивные кружки, шагнули навстречу. Не миновать потасовки. Встревоженный пивовар поспешно сворачивал свою перевозную лавчонку – а ну как в пылу перепадет и ему от мастерового люда? Синяки заживут, а где взять новый бочонок? Да и кружки, хоть и гроша медного стоят, да только ведь и грош, родименький, не в огороде растет – кровным трудом добывается. Так что покатил пивник от греха подальше, досадуя на закоренелую цеховую вражду. Какая торговля сорвалась!
Цеховики тем временем надвигались друг на друга. От кожевенников вышел вперед дюжий амбал. Сукноделы выставили в противобой своего мастера. Хоть и не такая груда мышц, как у врага, но кулак – что вороненая сталь. Треснет – кость расколет. Противники начали сходиться. И вдруг азарт в глазах разгоряченных мужиков сменился испугом. Разудалые бойцы враз отступили друг от друга, хотя минуту назад казалось – самому Создателю не под силу разнять противников. Цеховики прянули к обочине, вжались в заборы, будто желали срастись с каменными стенами. А Серена промешкала, зазевавшись на чужую драку. Ее хлестнуло незримой волной, швырнуло на обочину, больно стукнуло о каменную мостовую.
– Посторонись! – запоздало выкрикнул кто-то от забора.
Мимо пронеслась черная карета, запряженная тройкой вороных. Карета с пустыми козлами без возницы. Сверкнуло огненное пятно на дверце – герб владельца, голова с зияющим провалом вместо лица. Снизу вверх, от подбородка ко лбу, огненный меч пересекал жуткое зияние. От колдовских чар он пылал самым настоящим пламенем, сияя в сумерках ярче любого сигнального фонаря. То был личный герб Придворного Мага Кэрдана.
Сам временщик никогда не разъезжал в каретах. Поговаривали, он вырастал во дворце из-под земли в клубах серного дыма из преисподней. А жуткие повозки были в служебном ведении Магической Канцелярии. Они курсировали между дворцом, зданием Магической Академии в черте столицы и замком Распет – загородной резиденцией Академии. В Распете творились лютые зверства. Невинных людей там заживо пытали черным колдучеством в угоду Придворному Магу и его приспешникам. Так поговаривали слуги на кухне, лихорадочным шепотом, когда точно знали, что Кэрдана нет во дворце. Вот этих приспешников, преподавателей Академии да чиновников Магической Канцелярии, и катали черные кареты с огненнолицым гербом
Серене почудилось, что сквозь затемненное стекло ее пронизывает неподвижный ледяной взгляд. Взгляд Черного Человека из кошмарных снов – того,
