как шоти воспринимает окружающий мир и насколько он смог бы понять ее, но с другой стороны он прекрасно понял что людям угрожает опасность и пришел им на помощь, а значит несмотря на удивительную внешность, его мышление возможно не так уж кардинально отличалось от человеческого.
– Туру мертв? – Спросила Элен, пытаясь разобраться, что она чувствует к этому существу. Ненависти она определенно не испытывала, может потому что он крепко приложил негодяя судью, промелькнуло в ее голове веселая мысль, но скорее всего потому что его пылающая вокруг головы багровая аура говорила скорее о каком-то болезненном состоянии, чем о злобном нраве.
Девочка поглядела на окровавленное недвижное тело барона. Но так или иначе меховое существо в красных шортах принесло боль и страдания. Она вспомнила как барон отважно бросился вперед, прикрывая ее и Галкута. Она видела переливы ауры лежавшего на полу человека и это значило что он жив.
– Нет, – уверенно ответил старик.
Элен удивила его уверенность и она вопросительно поглядела на него.
– Молниями шоти такого монстра на тот свет не отправить. Он оглушен и только.
Ринн, повернувшись спиной к остальным, вытряхнул себе на ладонь содержимое мешочка. Теперь он стоял, зачарованно глядя на большой, ограненный мастером-ювелиром сапфир и до него медленно доходило какое огромное богатство у него в руке.
Галкут сделал шаг вперед.
– Надо уходить, – хмуро сказал он.
Элен и старик посмотрели на него. Повернувшись к девушке, слуга судьи спросил:
– Отсюда есть другой выход?
Сесилия на мгновение встретилась с холодными, бледно-голубыми глазами Галкута и тут же отвела взгляд.
– Да, вон та дверь, – махнула она рукой. – Через кладовую в коридор и к выходу на задний двор.
Ринн быстро вернул камень в мешочек, завязал серебряный шнурок и убрал сокровище во внутренний карман куртки. Молодой человек чувствовал легкое возбуждение, ему хотелось побыстрее покинуть постоялый двор, увозя с собой свое новое богатство. Однако в следующий момент он подумал о бароне и его возбуждение слегка спало. Он повернулся лицом к тем кто был в кухне и посмотрел в дверной проем за спинами Элен и старика в жилете. В его голове не было какого-то определенного плана, скорее сумбурные мысли, перескакивающее с одного на другое. Жив ли барон? Видел ли кто-нибудь как он забрал мешочек? Например Роза из своей позиции под столом вполне могла заметить это. Сколько стоит его лавка сухофруктов в Акануране в целом с учетом денег, вложенных в закупки товара на два следующих месяца? Нужно ли ему еще в Вэлуонн на встречу с великой Тагивой? Насколько опасно оставить камень себе? Даже если барон мертв, у него могут быть родственники и друзья, знающие о сапфире. Слишком ли будет рискованно продавать самоцвет в Акануране, где его вполне могли знать, ибо камень достаточно видный. И вообще этот барон откуда, может он и не из Аканурана вовсе?
Элен
