нормальная, и мужик нормальный vdagonku, не будет ни пить, ни морду тебе разбивать каждый второй день…
– Да не сойдусь я больше с пьяницей!
– Ха, там других и нету. Куда ты денешься, выйдешь отсюда – изголодавшаяся, лобешник проштемпелеван. Ясен пень, с алкашом поведешься и вместе с ним, чтоб не рехнуться, сама запьешь, покуда под мухой либо ты его, либо он тебя топориком – хрясть!..
– Да ну – брось!
– Чего – брось? Посмотри – вон, Ритка, неделю тому на зону пошла, вся сплошной струп – руки, лицо, спина. Ну, не выдержала и как хрястнула своего старика, хорошо еще, судья попалась душевная – впаяла только трояк с полтиной, а прокурор просил пять и надзор чуть ли не пожизненный. Ритка-то из ваших краев будет, из-под Прейли, что ли… Думаешь, она одна тут такая, – столько я за свои три срока их повидала, что терпят этот кошмар заради траха, а потом кто спьяну, кто по трезвому возьмут, что сподручней, и ка-ак засадят, и знаешь что – попадают аккурат куда надо: чик – и готово… потом сидят тут и воют, морды опухшие, не разберешь – от ора или с поха.
– Так есть от чего…
– Да успокойся, радоваться надо, что одним говнюком на свете меньше и что жива осталась: лучше сюда, чем на кладбище… никто цветочков не поднесет.
– Мой-то старый рук, небось, не распускал.
– Так и так последний ублюдок твой старый, blin.
– Откуда ты знаешь, не видела ведь его никогда…
– Да Господи, зачем мне его видеть-то?! Ясное дело – не будь он ублюдок и кретин, ты бы здесь, дорогуша, не куковала, понятно, а?
– Он и сам сидит…
– Хер с ним, пускай сидит, если попался, его дело, а что тебя за собой потащил – урод, самый настоящий.
– Так нас вместе и забрали.
– А был бы нормальный мужик, нашел бы для тебя atmazku, курица ты этакая, а то вообще не дал бы тебе вляпаться с ним ни в какую свою сраную аферу. Нормальные мужики, они в такие дела баб не впутывают. Если у тебя правильный мужик, ты сидишь спокойно дома, ждешь себе с горячим ужином и ничего про их гешефты не знаешь. Это его проблема – придумать, чтобы в доме всего хватало, тебе свою голову нечего ломать. Не хочет или не умеет работать – пусть делишки обделывает, но тебя за собой тащить – урод, притом конченный.
– Ну, а ты-то?
– Я-то? У меня, видишь ли, потому никого и нет, что я сама о себе забочусь и сама за себя сижу, коли придется, и голова не болит, и нервы никто не мотает, права свои не качает и кровь мою не пьет.
– Ладно-ладно, а секс? Только не говори, что тебе, молодой девке, ничего не надо.
– О, вот ты проблему создала! И вообще – секс есть секс, дело есть дело, одно с другим нечего мешать, уловила?
– А пить совсем не пьешь?
– Ненавижу быть пьяной. Так, иногда, с девчонками нюхнем на дискаче какого-нибудь порошка, чтоб уж оторваться по полной, и то редко. Мне по моей работе свежая голова нужна.
– И чем же ты занимаешься?
– А тем и занимаюсь, за что сижу – карманами, понятно?
– А… Что ты там изучаешь,
